— Уйдите. Мне пять минут на сборы надо и чаю завари, пожалуйста, Кать.
Сестренка кивнула.
— Он что-нибудь еще сказал, когда уходил?
— Он вообще никогда ничего не говорит, — пробубнил недовольно гот.
— Гриш, — ухватилась я за мысль. — За что ты вчера у Рика извинялся?
— Я обещал, что не стану отвечать на твои вопросы.
Я проматерилась. Вот же Бес белый! Ладно.
Катеринка потащила нас шляться по центру. Мы бродили, болтая ни о чем, сопровождаемые мрачным Гришей, заходили в магазинчики, я рассказывала сестренке то, что не стала рассказывать при родителях. Она расстраивалась моей нерасторопности в деле хищных убийств, а, когда я, к тому же еще, и не смогла объяснить каким образом Кларк раскрыл дела, совершенно разочаровалась во мне.
— Ну ты даешь! — щебетала она. — Раз в жизни выпал такой шанс, а ты…
— Я была занята другими вещами.
— Вещами или мужчиной?
Вот же нахалка! Ответить я не смогла, потому как увидела его, Рика. Нет. Не живого Рика во плоти, а картинку. В витрине 'Букваеда' виднелась большая красочная подарочная энциклопедия оккультизма. С открытой страницы на меня напряженно взирал маленький хвостатый Бес. Я замерла, дыхание перехватило.
— Что? — изумилась сестренка.
— Пойдем.
Я забежала в магазин и прямиком кинулась к заветному предмету, разглядеть поближе.
— Что? — уже более настойчиво повторила Катя.
— Это Рик.
— Лен, ты больная!
— Я знаю, Катюш. И боюсь, это не лечится. Остается смириться.
Сестренка засмеялась.
— Ладно, допустим. И что ты собираешься с этой картинкой делать? Купить книжку?
Не знаю, как работает мой блаженный мозг, но видимо как-то работает. Жила же я с ним все это время. Кажется, снова повторяюсь. Так вот, этот самый блаженный выдал гениальную идею, укоренившуюся в сознании с первого мгновения.
— Кать, помнишь, ты встречалась с парнем, татуировщиком?
— О! Мать! Тебя понесло! Ты это серьезно?
— Я похожа на человека, который шутит?
Катя опасливо оглядела мое лицо.
— Нет. Однозначно нет. Лен, ты соображаешь? Вася, конечно, отпадный художник и картинку сделает конфетку, но…
— Кать, уговори! Ты можешь! Мне же не во всю спину!
— Ну допустим. А с этим что делать? — она кивнула в сторону Гриши, угрюмо подпирающего косяк у входной двери, и притягивающего любопытные взгляды противоположного пола. Я оценивающе прищурилась.
— А этот нам не помеха, еще и бальзамом поработает.
— Это как? Вылижет что ли? Как себя вчера? Я видела. Вообще с ума сойти! Потрясно.
Я с ужасом представила последствия.
— Нет. Ты что? Рик тогда ему язык вырвет, а мне голову открутит! Заставишь поплевать.
— Фу! Реально больная. Теперь понятно в кого я пошла. А Рику понравится?
— Не думаю. Это неважно. Я хочу сделать. Звони скорее.
Катерина покачала головой и достала телефон, а я бегом побежала покупать книжку.
Вечером вышла от Васи, открывшего для сестренки салон в воскресенье, счастливая, довольная и даже почти не пострадавшая (спасибо возмущенному, но послушному Грише) с татуировкой угрюмого Чертика на спине с всклокоченной шевелюрой цвета моей кожи.
Без приключений добрались до квартиры, где нас с порога встретил хмурый Рик. Катя пискнула, попрощалась и предусмотрительно ретировалась, утянув за собой сопротивляющегося Гришу.
— Где вы были? — отчеканил Рик. Я подумала, что вернуться он должен был совсем недавно. Секунд десять назад. Дольше он бы просто ждать не стал.
— Гуляли.
Теперь поступок мой не казался таким уж верным. Но мне безумно хотелось оставить это изображение на себе. Знать, что Рик со мной, всегда.
— Где? Ночь уже.
Я пожала плечами, не зная, что ответить.
Он приблизился вплотную, провел носом над моей головой.
— Где ты была?
— В салоне, — когда не знаешь что сказать, лучше говорить правду.
— Зачем?
Я снова пожала плечами и уставилась в пол.
— Татуировку делала.
В повисшей тишине скрипнули зубы.
— Для чего?
— Просто так. Захотелось.
— Георг, — зашипел Рик. — Просил же…
— Причем тут Гриша? — возмутилась я.
Белый Бес удостоил меня злым взглядом.
— Он не должен был позволять.
Мозг накрыл праведный гнев. Чаша терпения временно переполнилась. Я твердо взглянула в серо- желтые глаза.
— Как, по-твоему, он бы это сделал? Рик, все в своей жизни я делаю по собственной воле. Подчиняюсь тебе тоже, и это не значит, что так буду со всеми, — с этими словами я ушла в ванную, пока не наговорила еще чего лишнего, о чем после могу пожалеть. За дверью, в коридоре что-то громыхнуло, хлопнуло. Я вздрогнула, разделась и залезла под душ с головой. Не хотелось ни о чем думать. Хотелось просто стоять и наслаждаться теплом.
Рик неслышно зашел ко мне. Сквозь закрытую штору просвечивала его фигура. Он стоял, не шевелясь, и пристально наблюдал за мной. Я чувствовала на коже его взгляд. По телу разлилась истома. Сердце гнало кровь по венам быстрее. Дыхание сбивалось. Стараясь отогнать наваждение, я закрыла глаза, запрокинула голову, позволяя струям стекать по волосам.
Занавеска тихо отодвинулась. На живот легла теплая рука. Рик прижал меня к себе. Я ощутила его одежду, которую он не потревожился снять. От влажной кожи она тут же промокла. Виска коснулось горячее дыхание.
— Знаю, — прошептал он.
Я расслабилась и откинула голову на твердое плечо. Провел пальцами по губам, подбородку, шее, груди, спустился к животу. Ощутила легкий поцелуй в затылок.
— Это я?
Чуть заметно кивнула. Он обнял меня, и мы еще долго стояли так, под теплым потоком воды.
18
Наконец, решила, что пора шевелиться. Осторожно повернулась и прижалась щекой к продольному трикотажному рисунку.
— Рик.
