Не доносите больше ничего.Пусть все бегут. Покамест лес БирнамскийНе двинулся на Дунсинанский холм,Мне страх неведом. Что в Малькольме этом?Не женщиною разве он рожден?Всезнающие духи мне сказали:«Никто из тех, кто женщиной рожден,Макбет, тебе не страшен, будь спокоен».Бегите ж, таны лживые, толпойНа сторону английских сластолюбцев.Не дрогнет сердце у меня в груди,Ничто мне не опасно впереди.
Входит слуга.
Чтоб черт тебя обуглил, беломордый!Ты отчего так бледен? Вот глупец!
Слуга
Там десять тысяч…
Макбет
Видимо, таких жеГлупцов, как ты?
Слуга
Нет, государь, — солдат.
Макбет
Ты бел, как холст. Ступай и нарумянься.Солдат, ты говоришь? Каких солдат?Каких солдат, ничтожество?
Слуга
Английских.
Макбет
Пошел ты к черту!
Слуга уходит.
Сейтон! — А в душеЯ сам встревожен. — Сейтон! — Эта битваМеня погубит или утвердит.Я пожил на своем веку. Я дожилДо осени, до желтого листа.На то, что скрашивает нашу старость —На преданность, любовь и круг друзей, —Не вправе я рассчитывать. Проклятья,Прикрытые трусливой лестью, — вотЧто мне осталось да дыханье жизни,Которую б не прочь я прекратить,Когда бы с нею мог расстаться. — Сейтон!