— Помню осень. Помню свое желание — сбежать. Куда?.. Откуда?.. Не знаю… И помню, что сбежать не получилось — разочарование… — Скрипач нахмурился. — Разочарование, потому что придется умирать, снова. И так этого не хочется!
— Снова?
— Ну да. Откуда это, я тоже не помню. А потом — вот это я вижу более чем ясно — широкая дорога и какой-то механизм. И Ит. Или не Ит?.. В общем, имя неважно. Я стою и смотрю, потому что помешать ничему не могу. А он… — Скрипач замолчал. Обхватил себя за плечи руками, зажмурился. Тряхнул головой. — Его искалечило. Я помню, как стою на коленях рядом с ним, в луже его крови, и он умирает, а вокруг люди, и никто… ни один человек… Боже мой… Он умирает, и я знаю, что я виноват в этом! Что если бы я не захотел той свободы, этого бы не случилось!
— Хватит, — приказала Даша решительно. — Скрипач, но ведь этого не было. Вы познакомились с Итом совсем недавно, вспомни сам.
— Какое, к черту, недавно! Я этого урода знаю столько, что представить невозможно… — Скрипач осекся, с удивлением посмотрел на Дашу. — А почему ты сейчас про это сказала?
— Скрипач, если с вами обоими это и случилось, то не в этой жизни — точно, — справедливо заметила Даша. — Обычно память в новой инкарнации не сохраняется. Странно, что ты помнишь.
— Даш, так я до фига всего помню!.. Про то, что он умер, а я на него обиделся — тоже помню. Очень сильно обиделся. И блок этот, который в сети сгорел, и мозги, которые вы исправили — это все именно из- за этой обиды. Только я не помню, кому именно я мстил — ему или себе. Скорее всего, обоим.
— А свалка? Когда ты к ним в катер залез, ты… Если я правильно понимаю, ты был там, по сути дела, счастлив.
— Свалка, говоришь? — Скрипач прищурился. — Ну да. Я был счастлив. Как бывают счастливы умственно неполноценные. Счастлив, как дебил. Как имбицил. Как идиот.
— При чем тут эти заболевания? — удивилась Даша.
— При том, что я сам себя искалечил, чтобы стать вот таким… счастливым. А потом, когда Ита увидел… Даш, ты не поверишь, но я же все помню. Все! Даже то, что чувствовал и видел, когда блок работал. И мысли свои помню, и ощущения. Ну, так вот, когда я его увидел — я же от счастья охренел! Я ж к нему подойти боялся, дотронуться — чтобы только не спугнуть, чтобы не прогнал.
— И он не прогнал, — улыбнулась Даша. — Наоборот. То, как он тебя отстаивает, и как за тебя волнуется — что-то аномальное.
— Ага, — согласился Скрипач. — И сейчас вот тоже… Ключ, который он не дал снять. На вас орал. Вот ты рассказала про гермо, но мне кажется, что это тут вообще ни при чем. Может, что-то от рауф в нас и есть, но мы все-таки люди.
— Мне тоже так кажется.
— Даш, ты только не говори им всем про Марию, а? — попросил Скрипач. — Хорошо? Потому что с одной стороны, рассказать бы надо, но мне почему-то не хочется этого делать. По крайней мере, пока.
— Не буду, — пообещала целительница. — Скрипач, а тебе не кажется, что содержимое флакончика после окончания нашей эпопеи надо вернуть? Не годится делать такие вещи. Совсем не годится.
— Вернуть? Наверное, — он призадумался. — Но если бы я этого не сделал тогда, она бы уничтожила станцию. Я не понимал, что делаю. Понимал, что надо сделать вот так, а потом вот этак, и мы освободимся…
— Так, все, — решительно сказала Даша. — Отдыхай, ты уже белый весь. Сейчас я подправлю схему, и ляжешь.
— Даш, можно я тут пока что? — просящее посмотрел на нее Скрипач. — Ита дождаться хочу.
— Ладно, — сдалась целительница. Пододвинула стул к креслу, села рядом, взяла Скрипача за руку. Он закрыл глаза, медленно и глубоко вздохнул.
'Такие разговоры надо пресекать, — думала Даша, успокаивая чужой эмоциональный фон — острые пики, всплески, зазубрины, переливы темных минорных цветов. — Ему нельзя так нервничать. Зря я спросила про Марию, тема совершенно неподходящая'.
Скрипач обмяк в кресле, голова упала на плечо — заснул. Уставал он все-таки очень быстро. Даша закончила исправлять эмофон и занялась проблемами тела. Обманка пока что работала хорошо, но нет-нет, да и начинала сбоить — сейчас, к примеру, понизился сахар в крови и упало давление. Лучше всего решить хотя бы часть проблемы не искусственно — разбудить Скрипача через полчасика и заставить поужинать. Да и самой поесть было бы неплохо. Но, может, лучше дождаться ребят?
Даша заказала в номер большой кувшин вкусного холодного напитка, сделанного из несладкой минеральной воды и мелко порезанных фруктов, и снова села работать, понемногу отпивая из высокого хрустального стакана. Да, красивый мир, конечно. Во всем красивый. Даже стакан и графин — почти произведения искусства. Вот только дома, в Ордене, во сто крат лучше. Она ощутила, что уже начинает скучать, хотя прошло совсем немного времени. Ладно, сама вызвалась…
'Как же все запутано, — с горечью думала целительница. — Как в этом всем разобраться?'
Ит пришел вечером, усталый, но спокойный и, кажется, чем-то обрадованный. С порога погрозил Скрипачу, который хотел встать ему навстречу, пальцем и сказал:
— Да, не соврали. Новостей тут действительно… выше крыши.
— Сейчас расскажешь, я только ужин закажу, — попросила Даша.
— Я заказал, когда сюда шел. Ну, слушайте. Когда произошла атака…
…Когда произошла атака, Санкт-Рена ею оказалась не затронута. Ни она сама, ни ее планеты. Однако то, что происходит что-то совсем не шуточное, граждане Санкт-Рены поняли практически сразу. И тут же принялись принимать меры.
Первой, конечно, слетела Транспортная Сеть. Девяносто процентов проходов оказались нерабочими.
Дальше обнаружилось страшное — часть Встречающих, которых на планете находилось около трех десятков, погибла. Лишь неделю спустя стало понятно, что погибли те Встречающие, чьи экипажи были в тот момент не в Сети. Они держали свои участки в пассивном состоянии — и атака ударила по ним.
— Наши, как это услышали, с лица спали. Леон чуть в обморок не грохнулся, Морис его водой отпаивал, — пояснил Ит.
— Даже так? — удивилась Даша. — Может быть, я в чем-то все-таки права. Это радует.
— Они за своих Встречающих перепугались. Вполне естественно.
Встречающих, которые были на планете, через сутки после атаки пришли забирать официалы с базы. Спешно отзывали всех, кто остался жив. Потом через планету, вернее, через ее Транспортную сеть, стали спешно проходить другие Встречающие и выжившие представители Контроля — числом больше тысячи душ. После того, как они ушли на свою базу, Транспортники поспешно заблокировали Машину Перемещения. Полностью. По настоянию тех же Контролирующих.
— Оказывается, тут побывали Встречающие наших, ну, Леона и Мориса. Нэгаши, Влада и Соня. Когда наши про это узнали, Морис стал такого красивого белого цвета, что Таенн его на улицу повел, — усмехнулся Ит. — Так что сказки это все, что Сэфес любить не умеют. Еще как умеют. Видели бы вы, до какой степени наши обрадовались, когда выяснилось, что обе Встречающие живы, здоровы и сейчас находятся на Орине.
— На Орине? — нахмурился Скрипач. Он явно старался что-то вспомнить, но ему это не удалось.
— Орин — та самая база, на которую мы идем — продолжил Ит. — Там сейчас, по словам местных официалов, около шести тысяч Контролирующих, Связующих и Встречающих. Планета изолирована полностью. Не войти и не выйти. Нет, выйти, если я правильно понял, можно, но вот войти…
— А как же мы-то войдем? — спросила Даша.
— Как-нибудь, — пожал плечами Ит. — Сначала туда еще дойти надо.
Ну так вот. Когда Контроль ушел, стали поступать сведения от официалов. Очень разные, очень противоречивые. Анализ этих сведений занял неделю, а после этого Санкт-Рена приняла решение — спешно организовывать сеть порталов и оказывать помощь всем, кому еще возможно помочь.
— То, что мы видели, когда сюда пришли — один из гуманитарных караванов. На каждом таком корабле пятнадцать тысяч человек и куча всего, что может быть необходимо — от медоборудования до
