кажется, что это все надо срочно рассказать хотя бы Даше?
— Нет, не кажется, — отмахнулся Ит. — Потому что у Даши и без этого забот хватает.
— Не дури, — строго сказал Скрипач. — Искин, как они там освободятся, попроси ее к нам зайти, пожалуйста.
— Ты чем распоряжаться, лучше бы лег, — сварливо ответил искин. — А то я ее позову, а она тебе по шее надает.
— Ладно, — миролюбиво согласился Скрипач. — Считай, уже лежу. Ситуация складывается явно не в нашу пользу, замечу. Потому что мы с Ри стремительно выходите из строя. А я, само собой, станцией управлять не смогу. Даша — тоже. Она, хоть и Аарн, все-таки целитель, а не пилот.
— Мне что, синие контроллеры на себя вешать, чтобы спать нормально? — спросил Ит в пространство. — Не пойдет.
— Почему? — удивился Скрипач.
— Да потому, что сознание-то нужно блокировать, дурная твоя голова, а контроллеры срубят меня напрочь, после чего любитель птичек отправит меня туда, куда едва не отправил Ри!
— Н-да, вот в этом ты прав, — нехотя согласился Скрипач. — Но все равно, делать что-то надо.
— Надо, — уныло отозвался Ит — Вот только что?..
— У тебя хоть какие-то мысли есть?
— Кое-какие есть. Но я еще ничего не решил.
Аргаун изначально действительно позиционировался и был зонирован, как классический техногенный Индиго-мир. И просуществовал в этом качестве почти полтысячи лет.
Но потом произошло непредвиденное.
— Не знаю, Даша, слышала ли ты когда-нибудь о надструктурах, но Аргаун — это именно такой вариант и есть, — втолковывал Таенн. — Понимаешь, каждый мир из существующих, он же не только часть Сети. Вернее, не только часть именно той Сети, которой занимаемся мы. Ведь существуют и другие…
— Кажется, понимаю, но ты все-таки поясни, — попросила Даша. — У Аарн и у Контроля мировые представления во многом разнятся, если ты знаешь.
— Они одинаковые, — отрицательно покачал головой вернувшийся Леон. — Просто одни и те же вещи мы называем разными словами. И видим под разными углами.
— Совершенно верно, — согласился Таенн. — По-моему, гораздо проще привести пример. Взять, например, того же Ри…
Пилот усмехнулся. Он уже почти полностью оправился после происшествия, но был заметно бледнее, чем обычно, да и в глазах у него появилась настороженность и неуверенность.
— Ри сейчас пилот станции, верно? То есть принимает участие в работе какой-то системы и является ее действующим элементом. А теперь смотрим на него с другой стороны. У Ри есть семья. Семья — это тоже система, так?
Даша кивнула. Таенн улыбнулся.
— Вот именно. Значит, систем, в которых он действует, уже две. Дальше? Запросто! Ри, ты работаешь в Техносовете, верно? Верно. Вот третья система. И если я сейчас буду перебирать его жизнь, то этих систем мы наберем несколько сотен, если не тысяч. Одни будут основополагающими, другие — вспомогательными, третьи — ключевыми. Причем, замечу, ключевой может запросто стать та система, которую до этого принимали за, допустим, вспомогательную. Для Ри, для его прежней жизни, проход через Транспортную Сеть был явно вспомогательной системой… которая внезапно стала ключевой и в корне изменила и его жизнь, и его представления, и, думаю, его будущее тоже… я прав?
Ри кивнул.
— Никогда не думал об этом с подобной точки зрения, — проговорил он. — Таенн, а ведь верно! Все верно! Вот только маленькая проблема…
— Какая же?
— Простая. Человек, скорее всего, не сумеет распознать ни систему, ни свое место в ней, ни перспективы или их отсутствие.
— Верно, — согласился Таенн. А Леон добавил:
— Так вот для этого Контроль и существует. Мы — распознавать умеем. А то, что не можем распознать, зачастую чувствуем интуитивно. Именно так и получилось с миром, рядом с которым мы находимся.
— Таенн, ты произнес слово 'надструктуры', — напомнила Даша. — Это именно то, о чем я думаю?
— Ну да, — повивал Бард. — Надструктуры, мета-системы… и ключевые миры, которые одновременно работают в полную силу и там, и там, и еще незнамо где. Аргаун — именно такой мир.
— Если пробовать дать ему определение, то этот мир является одновременно частью классического построения Маджента, частью структуры, которая на порядок выше, чем та Сеть, которой занимаемся мы, и, ко всему прочему, ключевым узлом этого построения. Когда его переводили и перенаправляли, был редкий прецедент, когда поцапались Барды, Сэфес, местные эмпаты и Эрсай, — заметил Морис. — Свара была знатная. Я про нее читал.
— Свара? — удивилась Даша.
— Да еще какая! — засмеялся Морис. Леон поморщился. — Ну, представь себе картинку. Барды этот мир зонировали полтысячи лет назад. В мире все идет как положено, цивилизация растет туда, куда нужно, все замечательно. Свои эмпаты появились, эгрегор неслабо поддерживается и стабилизируется изнутри… в общем, все хорошо.
— Да-да-да, — поддержал его Таенн. — Именно так и было. Я тогда уже работал, но был молодой и необстрелянный. Помню я это дело. Сам участия не принимал, даже жаль.
— Так расскажи дальше, если помнишь, — попросил Морис.
— Ну и вот. И в один прекрасный день Барды вдруг обнаруживают, что местные эмпаты с какого-то перепуга разделились на две монады и пошли друг на друга войной! В пределах одной планеты! Народ кинулся выяснять, в чем дело — и внезапно получил по рукам от Эрсай, которые, как выяснилось, этот процесс инициировали.
— Ничего себе! — Даша с возмущением посмотрела на Таенна. — Но зачем?!
— Слушай дальше. Инициировали, сложили руки на животе, сели и смотрят, как народ друг друга мочит. Ну, не до смерти, но все-таки… весьма серьезно. А Эрсай ждут, не вмешиваются. Сидят и ждут. При этом эгрегор начал меняться, совершенно в непонятную сторону, это уже и не Индиго, и не Маджента, а, скорее, что-то белое. И тут приперся первый экипаж Сэфес. Сэфес смотрят на эту бодягу и заявляют — мы планетку того… забираем. Отлично, отвечают Эрсай. Сумеете — берите. А рядом уже три секторальные станции мотаются, да побольше, чем эта вот, а на них — с полтысячи Бардов собралось, чтобы, значит, совместными усилиями этот мир охолонуть и отвести туда, куда положено. 'Куда?! — говорят Барды. — Это вообще-то как бы наше было!' 'Ваше? — спрашивают Эрсай. — Хорошо. Сумеете — возьмете'. Сэфес, глядя на такое дело, выдирают из отпуска еще три экипажа и становится их то ли четыре, то ли пять — и не таких, как вот эти наши невинные юноши, — Леон возвел очи горе и осуждающе покачал головой, — а матерых, в стадии, кажется, Энриас, не меньше.
— Ну да, — кивнул Морис. — На подобные дела ходят, или только имея очень высокую толерантность к Сети, или не ходят вообще. Нам… ну, если бы мы были живы, до этой стадии еще лет триста пришлось бы работать.
Даша посмотрела на него пристально, задумчиво.
— Верно, — согласился Таенн. — Работать вам до этого действительно… эх… В общем, ладно, не будет о плохом. А дальше и началась та самая свара, в которой, к моему огромному сожалению, победили все- таки Сэфес, которые и зонировали этот мир в Мадженту.
— Таенн, я бы попросил воздержаться от подобных заявлений, — попросил Леон. — Был честный нормальный поединок. Сэфес просто оказались сильнее. Не стоит называть его сварой.
— Какая разница? — скривился Таенн.
— В принципе, никакой, но мне это слушать неприятно, — ответил Леон. — Простите, я вас на какое- то время покину. Искин, открой мне проход к катеру, пожалуйста.
