Ли Майклс

плитам церкви, сначала давая какие-то указания Пенну, потом молча следуя за ним. Наконец она сдалась, села в заднем углу церкви, стараясь держать себя в руках, не грызть ногти до крови от волнения. Похоже, Пенн сам знал, что надо делать. По крайней мере он все же не уронил фотоаппарат и не свалился за перила балкона.
Еще не отзвучали заключительные аккорды органа и песнопения, сопровождающего службу, а новобрачные уже остановились у задних рядов церкви, чтобы увековечить на пленку свой поцелуй.

– Черт возьми, почему все запаздывает? – возмутился Карл. – И ты, Пенн, чего это тут крутишься с фотоаппаратом?

С лица Сабрины, вспомнившей предупреждение о всяких идеях Пенна, сползла вдруг улыбка, и она в упор посмотрела на него.

– Сейчас же прекрати, слышишь! – сказала она ему с угрозой в голосе.

Пенн пожал плечами.

– Если вы разобьете фотоаппарат, тогда не пытайтесь свалить на меня всю ответственность за это.

Кэтлин подумала: вдруг он не станет их фотографировать. Едва она решила вмешаться, как краешком глаза заметила устремившуюся к ним миссис Харт. Кэтлин уже было не до Пенна, и она приказала молодым:

– Быстро! В машину! А то ваши гости все соберутся тут, чтоб вас поздравить, и тогда вам уж не добраться до места банкета.

Карл даже не оглянулся. Он бережно усадил свою невесту в лимузин. А Кэтлин почти подтолкнула Пенна к своей машине, запаркованной на запасной стоянке поблизости, чтобы ничто не мешало отъехать. Он глянул на ее измученное лицо и сказал:

– Если не возражаешь, я сяду за руль. Вряд ли кому будет приятно услышать визг шин твоей машины перед самой церковью.

Он взял у нее ключи.
Кэтлин не стала спорить. Сейчас она не в состоянии была сосредоточиться, и если бы села за руль, то они вряд ли остановились бы где-нибудь раньше Арканзаса.

– Не хотел бы тебе напоминать, но не забыли ли мы чего-нибудь? – спросил Пенн. – Например, сделать официальную фотографию всей семьи в церкви?

Кэтлин покачала головой. Она смотрела на кожаный футляр, который Пенн бросил на сиденье между ними, и, вздохнув, откинула голову на бархатную спинку.

– Мать Сабрины считает, что в церкви молодые держатся обычно слишком скованно, поэтому ты просто сними несколько групп на банкете.

– Какой позор! Значит, я не получу с чистой совестью за работу столько, сколько мне причитается.

Кэтлин медленно выпрямилась.

– Если у тебя вообще есть совесть, Пенн, ты бы это сделал в качестве свадебного подарка.

Он улыбнулся, и в его глазах заиграли серебристые искорки.

– Пытаешься изменить условия, Кэтлин? Ты говорила, что я сам назову цену.

Зажегся красный свет, и Пенн плавно остановился. Кэтлин нервно постукивала пальцами по обивке сиденья, и он коснулся ее руки.

– Никак у тебя наконец-то появилось кольцо в честь помолвки.

Его пальцы были теплыми. Он так долго рассматривал, как лучи вечернего солнца преломляются в глуби бриллианта, что привел Кэтлин в смущение.

– Зеленый свет, – напомнила она.

– Ну и что? Лимузин идет за нами. – Однако Пенн отпустил ее руку и все внимание снова обратил на дорогу. – Это же прямо булыжник, – сказал он, когда они проехали целый квартал или чуть больше. – Он, конечно, слегка желтоватый и не совсем идеальный, но…

– Только не говори, что ты был еще и сортировщиком бриллиантов в Амстердаме.

Он покачал головой.

– Пока нет. Впрочем, совсем неплохая работа.

Въехав на подъездную аллею перед домом Хартов, он оставил мотор не выключенным и, схватив с сиденья чехол с фотоаппаратом, быстро вышел из машины. Лимузин подъезжал следом за ними. Кэтлин со вздохом соскользнула на сиденье водителя и отогнала машину на задний двор. Теперь по крайней мере у нее было хоть одно приятное воспоминание – рядом с ней находился Пенн. Кэтлин забыла о своем беспокойстве по поводу фотографий, когда готова была стукнуть его по голове чем- нибудь тяжелым, что подвернется под руку.

Банкет не улучшил настроения. Между тостами с шампанским Пенн сказал ей с видом человека, только что сорвавшего банк:

– Понял! Условие на таких торжествах одно – одеть подружек невесты так, чтобы они выглядели будто яблоки, запеченные в тесте. По сравнению с ними невеста будет смотреться прекрасно. Верно?

– Черт знает, что ты говоришь, Пенн.

Она с трудом сдержалась и заставила себя улыбнуться. Нет никакого резона ей вступать в спор с ним из-за полдюжины одинаковых желтых платьев. Он на самом деле прав. Сравнение удачное. Две подружки невесты действительно так и выглядели.

Позднее, когда заиграл оркестр, Маркус пригласил ее на танец. Пенн, казалось, был сражен. Однако храбро произнес:

– Иди, Котенок. Развлекись немного. Думаю, я справлюсь какое-то время с возложенной на меня огромной ответственностью.

Маркус увидел разочарование в ее глазах, пока Кэтлин смотрела на них обоих.

– Не волнуйся, – сказал он решительно и направился к бару.

Кэтлин повернулась к Пенну, уперев руки в бедра.

– О, черт…

– Котенок, я начинаю думать, это мое новое имя – в нем столько же букв.

– Ну что особенного, если Маркус хотел пригласить меня потанцевать на банкете!

– Оно так. Скажи, он всегда отправляется выпить, когда чем-то недоволен?