Ли Майклс

На твоем месте я бы задумался над этим.

Не дожидаясь ответа, Пенн пошел сделать еще несколько снимков в толпе танцующих.

– От него никакого толку, – пробормотала Кэтлин.

Рядом с ней вдруг возникла миссис Харт. Она ласково улыбалась, но голос ее резал, как бритва.

– Именно так я подумала и о вас, мисс Росс. Надеюсь, вы понимаете, почему я не заплатила остальную сумму, пока мы не увидим фотографий?

Кэтлин только с сожалением пожала плечами. Не могла же она винить эту женщину в своей неудаче. Целый год предварительной подготовки, тысячи долларов потрачены на то, чтоб эта свадьба получилась великолепной, – и вот такой провал под конец. Не стоит удивляться, что миссис Харт ищет виноватого. Она нервно поежилась и пошла смотреть, как обслуживают банкет.

Вечер тянулся дольше, чем те, что она обычно устраивала. И вот он подошел к концу. Последний тост с шампанским, и в длинном белом лимузине молодожены отбыли восвояси. Гости стали разъезжаться.

– Езжай и ты, Пенн, – сказала ему Кэтлин. – Только оставь пленку и фотоаппарат, я передам их Джил.

– Не могу. Ты забыла? Фактически ты похитила меня из церкви, притащила сюда, в такую даль, а теперь уж тебе придется позаботиться и обо мне. – Он радостно ухмыльнулся, выловив последнюю креветку с подноса, который убирал официант. – Между прочим, я уже обсуждал с тобой размер моего жалованья за сегодняшнюю работу.

Это предвещало бурю, и Кэтлин попыталась предупредить ее.

– Если ты не знаешь, сколько тебе причитается за этот труд, я спрошу у Джил и заплачу по обычной таксе.

– А что будет, если я назову свою цену?

Кэтлин наблюдала за гостем, который склонился над уже закрытым баром, и размышляла, пора ли его выдворить.

– А что, если ты сделал это из любви к твоим друзьям?

– Не знаю точно, что ты имеешь в виду, но звучит интригующе, – признал он.

– Я имею в виду твою дружбу с Карлом, – сказала она резче, чем хотела.

У Пенна поднялись брови.

– И совсем сбросить тебя со счетов? Нет, Котенок, я так не могу. Не волнуйся. Я скажу тебе, как только у меня возникнет подходящая идея.

– Буду ждать, затаив дыхание, – сказала Кэтлин.

– В самом деле? Не позволяй только Маркусу наблюдать, как это ты будешь делать, а то он

Заподозрит, будто мы замышляем что-то хитроумное. Он ведь внимательно, как ревнивый муж, следит за нами.

Он выловил пару шведских фрикаделек из бара с закусками и одарил ее такой теплой улыбкой, будто она только что изрекла самую дразнящую фразу из всех, что когда-либо говорила.

– Куда вы отправляетесь в свадебное путешествие?

– Не имею понятия.

– О! Значит, ты предоставила это решать Маркусу? Возможно, я могу кое-что ему предлжить

– Уж не пустыню ли Сахару? – сказала Кэтлин, вспомнив подслушанный ею совет, который Пенн дал Карлу.

Похоже, это его удивило.

– Вовсе нет, Котенок. Для тебя и Маркуса нужно придумать совсем особенное.

Кэтлин так устала, что могла бы проспать целые сутки. И проспала бы, если б не неотвязный сон: перед ее глазами, как надоедливые мухи, мелькали обрывки цветных фотографий с невестой и женихом без головы. От этого кошмара с нее слетел сон, и она увидела, что лежит, вся сжавшись, посреди кровати, с поднятыми вверх для защиты руками. Она медленно сползла со сбившихся простыней. Должно быть, около семи утра, воскресенье. После такого кошмара ей вряд ли теперь удастся уснуть.

Кэтлин выпустила Шнуделя в сад и сварила себе кофе. Она сидела на веранде и, обхватив голову руками, пыталась предположить, скоро ли она узнает, удалось ли хоть что- нибудь спасти из снимков после вчерашнего ночного фиаско. Вдруг из-за угла дома она услышала жизнерадостное посвистывание. Одного взгляда на Шнуделя, успевшего перерыть всю середину любимой клумбы Одри, было достаточно, чтоб догадаться, кто это свистит. Она тяжело вздохнула.

– Ты выглядишь так, что тебе явно следует выпить таблетку от головной боли, – произнес Пенн без всякого сочувствия в голосе.

Он положил набор инструментов на дорожку у калитки и нагнулся, чтоб потрепать за ушами собаку.

– Ну уж теперь, когда ты явился, мне ее придется-таки принять, – пробормотала Кэтлин. – Видишь ли, сейчас слишком рано, чтобы чинить калитку. Ты разбудишь соседей.

Пенн пододвинул стул и уселся на него верхом. Шнудель тотчас опустился у его ног и принялся, одурев от счастья, лизать голую лодыжку.

– Виновато вчерашнее шампанское, – сказал Пенн, – впрочем, неважно, что за вино, если ты его пьешь слишком много.

– Вовсе не потому, что выпила много шампанского. Когда я устраиваю банкет, я никогда не пью алкогольных напитков. – Она выпрямилась. – Мне снился ужасный кошмар – и все из-за этих фотографий, а вдруг они испорчены?

– Вот какова благодарность за то, что я помог тебе выпутаться из всей этой переделки. Есть еще кофе?

– А что?

– Если ты запрещаешь мне работать, то разреши по крайней мере попить кофе.

– Почему же ты хочешь работать? Ведь едва рассвело.

– Привык заниматься делом спозаранку.

– Да? Отчего бы это? Ты был в каких-то странах третьего мира, где даже нет электричества? Кофе – на кухне.

Он отнял у собаки свою лодыжку и пошел в дом. Шнудель с недовольным видом развалился у опустевшего стула.

Едва Пенн вернулся с чашкой в одной руке и кофейником в другой, Кэтлин сказала:

– Послушай, меня неотвязно преследует ужасная мысль: а вдруг ты неправильно наводил объектив и на снимках получатся только тела, без голов?