— Без понятия, тем более это была не она. Эрн, тебе просто показалось.
— И почему же ты меня так сильно пытаешься в этом переубедить, Эн? Я уверенна, ты тоже её видела. Ты обещала, что все расскажешь!
Теперь мне пришлось закусить язык. Похоже, на горизонте видна очередная ссора с Эрн, причем одна из самых серьезных. Простит ли она меня? В какой раз…
Пришлось надеть наушники, чтобы дать понять подруге, что разговор окончен. Она, похоже, обиделась. Я не виновата, что приходится врать. Хотя нет, как раз я и виновата. Просто не надо было слушать Леона, хотя соблазн узнать что-нибудь был великим. Я просто не удержалась. А теперь плачу за все это собственными принципами…
Несколько часов полета, и вот уже объявляют пристегнуть ремни, что садимся на посадку. Вот, я можно сказать дома… Я знаю, что придется вернуться в дом тети, что я не могу вечно жить в гостиной Эрн. Но этот дом — я его боюсь. Почему-то я боюсь чуть ли не всего, что связано с этим городом с совсем не русским названием, как мне кажется. Это какой-то инстинктивный страх. Я чувствую во всем опасность. Причем опасно там находиться не только мне.
Самолет начал немного трястись, отчего я схватилась за сидение мертвой хваткой. Конечно, я не боюсь, но это все тот же инстинкт самосохранения. Самолет плавно выпустил шасси, и я почувствовала толчок от соприкосновения с землей. Ну вот и всё. Теперь я не смогу отсюда улететь до следующей зимы, когда мне стукнет 18. Да и не знаю я, куда мне потом уезжать. Я хочу найти папу, но совершенно не знаю, где он может сейчас находиться. Земля большая — отец может быть где угодно.
Когда пассажиры стали подниматься, я все еще сидела. Мне не хотелось выходить, не хотелось садиться в такси и ехать в этот чертов город. Мне не хотелось идти в дом, в эту тишину и холод, которая уже стала символом моего дома. Я не хочу там жить одна. Надо было Леона попросить вернуться, хотя сейчас я даже боюсь подумать, что с ним. Он сказал, что у него проблемы. Серьезные ли? И еще я очень волнуюсь за Мика. Он так внезапно исчез из моей жизни. Хотя когда он жил на соседней улице — я чувствовала себя намного лучше, но теперь он ушел и неизвестно куда. Все просто разбегаются от меня, как крысы с тонущего корабля. Всегда знала, что нельзя мне привязывать к людям, но всегда нарушаю данное самой себе обещание. Мне просто нельзя доверять.
Наконец, из салона почти все вышли, осталась только я и еще пара человек. Пусть и они уйдут! Пусть я останусь тут одна! Готова летать на этом самолете хоть всю жизнь, главное — не выходит отсюда, так как там, за пределами этой огромной машины, меня ждет жизнь, полная неизвестности, тайн и загадок. А я не хочу окунаться в тот мир. Он слишком неправильный.
Набрав побольше воздуха в легкие, я поднялась с места, взяла сумку и пошла за мужчиной в сером костюме. Господи, я же совсем забыла, что на улице-то зима!
Уже в здании аэропорта я, Эрн и миссис Хапли натягивали на себя теплые вещи. Хотя на улице мы практически не будем, все-таки от такси до дома несколько метров, но даже за это расстояние можно продуть себе все, что только можно.
Я сразу подумала о том, как мы вернемся в школу. В Россию итак вернулись на два дня раньше, чем хотели. Но никто не знал, что все именно так произойдет. А теперь придется идти в школу, хотя нас и отпросили с Эрн до конца недели. Но прогуливать не хорошо, по крайней мере, лучше я посижу в школе, чем дома. Распланировав всю оставшуюся неделю, я со спокойной душой села в такси и приготовилась увидеть самый мистический город в мире — Инсенс.
На улице было очень холодно. Странно, вроде как к весне приближаемся, но тут стоит такой мороз, будто зима только начинается. Хорошо, что я надела очень теплый свитер, так как водитель такси не сильно грел печку, поэтому в машине было прохладно. Мы с Эрн так и не произнесли друг другу не слова, только миссис Элис сказала пару предложений, когда мы были в аэропорте. Со стороны, наверно, кажется, что мы здорово друг с другом переругались. Хотя отчасти это и было так, только я поругалась с Эрн, а не с её мамой.
За окном опять сплошная посадка, голые деревья и снег, который покрывал практически всю местность, только серая дорога выделялась на этом белом фоне. Летом или даже ранней осенью, ехать здесь гораздо приятнее. Сейчас здесь просто глазу не за что зацепиться. Все пусто. Да и в салоне тишина, я хотела попросить включить музыку, но увидя угрюмые мысли своих соседей в машине, передумала.
С каждой минутой становилось все скучнее. Я уже успела несколько раз подумать о том, что не так уж и плохо, что со мной все это происходит. Но сразу же эту мысль отгоняла куда подальше. Если подумать о том, какие последствия несет эта нескучная жизнь, то сразу хочется стать самым обычным в мире человеком, чтобы каждый день был похож на другой, чтобы та знал что будет завтра, послезавтра и вообще каждый день. Хотя это и слишком скучно, но главное — безопасно для всех.
— Эрн, я наверно заберу вещи и перееду обратно домой. А то не хочется, чтобы там все запылилось, — я попыталась завести разговор, чтобы эта тишина не была так заметна в этом салоне.
— Конечно, — только и ответила моя подруга. Ну вот — это и есть те самые последствия нескучной жизни. Ты так часто врешь, что ссоришься с друзьями каждую неделю и еще при этом, чтобы помириться, должна пройти еще неделя молчания и игнорирования друг друга.
Я только лишь немного кивнула и посмотрела на эту бесконечную дорогу, которая вела к нашему пригороду. Разговора не будет.
Через пару часов молчания и бесконечно длинной и грязной дороги мы завернули на нашу улицу. Как я и ожидала, за два дня здесь ничего не изменилось. Школа та же, дома те же, люди тоже те, которые здесь и были всегда. Лишняя здесь только я, только я приехала сюда и до сих пор не уехала. Больше новых жителей здесь не было, то есть они были, но их уже нет, что меня не мало радует. Я могу дышать свободно, когда в доме Фейтов никто не живет.
Вот автомобиль остановился возле дома Эрн. Сначала я старалась не смотреть в сторону своего дома, но взгляд так и хотел упасть в другую сторону. Я не сдержалась. Как только мы вышли из машины, но первым делом я уставилась на дом и стала присматриваться, не изменилось ли что? Вроде бы на первый взгляд изменений.
— Эн, разве у тебя на первом этаже шторы были раздернуты? — только сейчас я заметила, что Эрн тоже смотрит на мой дом и в отличие от меня, она кое-что заметила.
Из-за того, что в доме темно, то я не сразу увидела, что шторы, которые всегда загораживали от меня то, что скрыто в комнатах, сейчас были развешаны. Я стала вспоминать, были ли они раскрыты, когда я уезжала или когда в доме на первом этаже свет загорелся? Вроде нет, я бы это точно заметила!
Несколько минут мы стояли и смотрели в раскрытое окно моего дома, пока я не заметила, что уже стала замерзать. Эрн тоже стало холодно. Ни сказав больше ни слова друг другу, мы взяли свои чемоданы и понесли в дом Эрн.
Было удивительно ощущать, что дом Хапли не такой теплый, как всегда, что здесь стало как-то слишком пусто. Я знаю, что это ненадолго, но это ощущение… Если бы я не ссорилась с Эрн, то сейчас тоже разбирала свои вещи тут, а не собирала оставшиеся в чемоданы. Какой раз я уже переезжаю с одной стороны улицы на другую? Сколько еще раз это будет?
Мое настроение опустилось очень низко, когда я собрала последние вещи и уже спускалась с лестницы. Теперь мне предстоит идти в дом, который наверно, никогда не станет таким же теплым и уютным, как дом Эрн. И это не из-за того, что в нем живет один человек, даже когда мы там жили вместе с Леоном, дом был такой же мрачный и холодный. Просто в доме Хапли есть атмосфера любви, заботы. А какая атмосфера в моем доме?
Я усмехнулась собственным мыслям. Нет там никакой атмосферы ни любви, ни заботы. А теперь там и вовсе сплошное ощущение одиночества.
Подходя к дому, я немного притормозила у лестницы. Ключи у меня в кармане, я стою тут одна с двумя чемоданами, Эрн сейчас нет никакого дела до меня, миссис Элис тоже, с соседями мы в принципе никогда не общаемся. Если я сейчас провалюсь под Землю, то заметят это только дня через два, а может и вообще через неделю, когда я уже должна буду выйти в школу.
Еще одна глупая мысль. Мне надо срочно выспаться и успокоиться, и только уже потом думать о своем предназначении в этом мире и о том, что произошло в Венеции.
Достав ключи из кармана, я поднесла их к замку. Непроизвольно я стала прислушиваться к тому, нет ли кого в доме, но там, за дверью, сплошная тишина. Не удивительно. Но в доме точно кто-то был, пока
