бумаги до того, как его убили. Скорее всего, это сделал его убийца.
– А вы уверены, – спросил Данблез, – что не осталось не тронутых огнем клочков бумаги, по которым можно было бы составить представление о том, что сжигали в камине?
– Это я и пытался узнать, – пробурчал Поль. – Но убийца – человек осторожный. Он знал, что по сожженной бумаге иногда удается установить ее принадлежность, и переворошил пепел.
– Все же теперь мы знаем, – сказал я, – что убийце было нужно уничтожить какие-то бумаги.
– Это я и так знаю, – недовольно ответил Поль. – Ладно, не трогайте ничего, к чему я еще не прикасался, но проверяйте все, что я уже осмотрел.
Это была адская работа. Дальтон осматривал и ощупывал ковер, стулья, зеркала, картины на стенах, перебрал безделушки в шкафу за стеклом, переворошил комод, отвернул ножки ломберного столика. Только письменный стол и маленький секретер, оба запечатанные, оставались еще нетронутыми. Но дошла очередь и до них. Печати были сломаны, и Дальтон отмычкой открыл ящики. Тщетный труд – ничего!
Мы прошли в соседнюю комнату, где был убит капитан де Лиманду. Здесь полиция ничего не трогала. Только унесли труп (его положение было очерчено мелом на паркете), да следователь забрал с собой найденный возле убитого браунинг Жака Данблеза.
Снова та же работа. Дальтон продолжал поиски тщательно и упорно. Я, по правде говоря, был несколько разочарован. Казалось очевидным, что капитан де Лиманду не хранил свои секреты в спальне.
Когда кровать была обшарена, ковер сдвинут с места, стулья распотрошены, комод и шкаф обысканы, пришлось признать, что наше дело успехом не увенчалось. Данблез освещал эту сцену разрушения, держа в каждой руке по канделябру. Дальтон, сидя на корточках, все еще яростно перерывал белье.
– Ничего не поделаешь, пусто, – вздохнул он, поднимаясь. Пробили часы. Я тихо сказал:
– Поль, два часа.
– И ничего, ни следа! – сказал Дальтон. – Да, убийца – ловкий человек.
– Ты осмотрел карманы одежды? Может быть…
– Нет, – не дослушал меня Дальтон. – Нечего обольщаться. Убийца не оставил никаких улик.
– Но он забыл револьвер!
– Это-то меня больше всего и удивляет.
– Уходим?
– Да, – кивнул Дальтон.
В этот момент в коридоре раздался выстрел.
Мы с Полем бросились в коридор. Данблез, освещая нам путь, высоко поднял подсвечники.
У лестницы агент, прижавшись к стене, целился в темноту.
– Ну? – спросил Дальтон.
– Я был уверен, что они поднимаются.
– Напали?
– Нет, но…
– В таком случае нечего было стрелять.
– Если бы они хотели поднять шум, то давно могли бы выстрелить и сами. Мне кажется, что те, кто был здесь, покинули дом.
– Что?
– Они, наверное, отправились за подкреплением.
– Бежим! – заторопился Поль.
Он выхватил у Данблеза подсвечник и с револьвером в руке бросился вниз по лестнице. Мы последовали за ним, держа оружие наготове.
Дальтон распахивал одну дверь за другой. Никого! Дом был пуст.
Агент обследовал весь первый этаж. Одна из дверей не поддавалась.
– Выбейте ее, – приказал Поль.
После третьего удара замок не выдержал, дверь распахнулась. Комната, как и другие, оказалась пуста. Возле кровати стояла табуретка. На полу валялась простыня.
Внезапно Дальтон напрягся.
– Смотрите!
За кроватью что-то шевелилось.
– А! – нервно сказал агент. – Собака! Ее кто-то связал. Но почему она молчит?
– Уходим, быстро! – не дал нам опомниться Поль. – Они и правда отправились за подмогой. Все к выходу!
Увы, тяжелая входная дверь была закрыта на огромный железный засов.
– Господин 53! – позвал Дальтон.
