– Добрый вечер, - приветствовал пастуха Иклес.
– Вечер добрый, - отозвался Мартин. - Присаживайтесь к огоньку - сейчас не жарко.
Ошеломленный пилот последовал его совету. 'Да он дурак, наверное', - подумал Иклес и громко спросил Мартина:
– Ты знаешь, откуда я?
– Я так думаю, что издалека, - ответил пастух.
– Видишь вон ту звезду? А я прилетел со звезды, которая еще дальше.
Мартин почесал небритый подбородок и ответил гостю:
– Я всегда думал, что там, наверху, живут люди.
– Как получилось, что ты стал об этом думать?
– У пастуха много свободного времени, думай, сколько хочешь.
– И часто ты думаешь? - спросил Иклес тоном, в котором явно звучала ирония.
– Частенько. Время тянется медленно, а занять его чем-то надо…
– Можешь мне рассказать, о чем ты думаешь?
– Почему не могу? Вот игры придумываю разные.
И он стал выкладывать камешками на земле квадрат, который разделил потом на два равных треугольника. Иклес с любопытством следил за его движениями. Когда он увидел, как Мартин делит прямые углы диагоналями, брови пилота от изумления поползли вверх: пастух доказывал теорему, которую земляне называют теоремой Пифагора!
Наконец Мартин взглянул на Иклеса и, улыбнувшись, сказал:
– Ведь как интересно получается: сложить эти два квадратика, что поменьше, и выйдет один большой.
И он показал на квадрат, построенный на гипотенузе треугольника.
– Ты изучал когда-нибудь геометрию? - воскликнул Иклес.
Мартин снова почесал подбородок.
– Геометрию? А что это? Нет, не слыхал про такое. В школу ходил мальчишкой, читать и писать умею и считаю немножко.
Иклес не верил своим глазам: этот мудрый невежда самостоятельно, без чьей-либо помощи доказал теорему, увековечившую имя великого ученого!
Пастух протянул пилоту кусок хлеба и сыр. Иклес, взяв их, спросил:
– Какими же еще играми ты развлекаешься в одиночестве?
Мартин снова начал раскладывать камешки, но теперь - на большом расстоянии один от другого. Просто, но умно он изложил своими словами суть теории относительности и закончил так:
– Длина, ширина и высота - это далеко не все. Есть еще одна мера, а может, и много других…
Иклес был потрясен.
– Ты слышал когда-нибудь об Эйнштейне?
– Не слыхал, сеньор. А кто это такой?
У пилота не оставалось больше сомнений: этот землянин с его интуитивным знанием высшей математики был гением.
Из задумчивости его вывел голос пастуха:
– В первый раз сюда спускаетесь?
– Я в первый, но другие спускались и раньше.
– А что ж мы их не видели?
– Они прилетали на Землю больше тридцати миллионов лет назад, и следы их пребывания не исчезли по сей день. На плоскогорье в Андах, на границе между Перу и Боливией, они воздвигли огромные сооружения. В долине реки Наска остался гигантский космодром, где приземлялись и взлетали их корабли. Эти существа, мои предки, построили город, куда можно было пройти через глубокое ущелье только по мосту из света, точнее - из ионизированного вещества, появлявшегося по их желанию. В конце концов они вернулись на мою планету, Уплон, оставив на Земле множество следов своего пребывания. Оплавленный песок, который можно видеть в некоторых местах вашей пустыни Гоби, - память об их атомных взрывах. До вас дошли остатки их календарей, географических карт, мер, которыми они пользовались, а вы и не подозреваете даже, каково их происхождение.
– Ну, а вы зачем к нам прилетели? - спросил Мартин.
– Познакомиться с вами, узнать вас. Я должен побывать еще у одного жителя Земли - Германа Руффа.
Герман Руфф, Герман Руфф… Пастух наморщил лоб. Имя было знакомое… и он вспомнил:
– А, знаю. Читал про него в газете. Большой человек.
– Умный?
– Еще бы!
– Умнее тебя?
– Сравнили тоже! Я - бедный пастух, без образования…
Иклес ничего не сказал. Он уже принял решение немедленно отправиться в обратный путь. Если у этого землянина, прозябающего в безвестности и нищете, столь могучий мозг, то каковы же должны быть способности Германа Руффа!
Попрощавшись с пастухом, он вернулся на корабль, который двумя минутами позже поглотило ночное небо.
А в это самое время знаменитый Герман Руфф пил виски в своем фешенебельном клубе. За весь этот день его мозг не родил ни одной мысли - по той простой причине, что был к этому совершенно не способен. День он начал с посещения финской бани и парикмахерской. Позавтракал, потом сел в машину, затем последовали аперитив и второй завтрак в модном ресторане. Во второй половине дня - скачки, а потом спектакль, показавшийся ему смертельно скучным, и в заключение - приятное общество, которое он осчастливил набором банальностей и общих мест, а также несколькими фразами о международных делах, вычитанных им из какого-то журнала.
Герман Руфф был глуп как пробка. Инженеры, техники, специалисты в самых различных областях вели его дела и управляли его заводами, обеспечивая их почти автоматическое функционирование. Своим влиянием, престижем, славой он был обязан исключительно деньгам, приобретенным когда-то его прадедом не слишком честными путями.
Пришелец из космоса вынес, таким образом, совершенно ложное представление о жителях Земли. Он не знал простой истины: 'Я - это я и мои обстоятельства'.
Мартин Ромеро был гений, которого страшные, роковые, беспощадные обстоятельства (его происхождение) сделали пастухом и обрекли на жизнь среди овец и овчарок. Что же касается Германа Руффа, то его жизнь предопределили другие обстоятельства, которым - и ничему другому - был он обязан своим сказочным богатством и славой.
Вернувшись на свою базу, Иклес доложил: 'Земля населена существами с колоссальными способностями, способностями, настолько выдающимися, что тех, кто достигает всего лишь уровня гения, отправляют пасти овец'.
Эди Шварц
Страшная месть[12]
Владо и Том тупо озирались по сторонам. На Оранжевой поляне, в десятке метров от бывшего склада, среди груд растерзанных консервных банок и распотрошенной аппаратуры валялась, сыто позевывая, целая шайка этих существ. Они похлопывали себя по вздувшимся животам и, поглядывая на космонавтов, дружелюбно скалились.
– Ну, как вы могли это сделать, как? - простонал Владо.
– Кхак! К-к-кха-ак! - попытались они повторить незнакомое сочетание звуков. Потом раздалось клокотанье - хохот.
