— Он сам тебе скажет.
Я увидел, как на приборном щитке загорелась желтая лампочка. Но телефон брать не стал. Еще не время.
Для начала я сказал:
— Тогда, Бинго, позволь мне кое-что сказать тебе. У меня никогда не было повода по-настоящему испортить тебе жизнь. До сегодняшнего дня. Потому что сегодня ты уже заработал себе место в самых верхних строках моего списка.
— Ой, сейчас прямо обоссусь от страха.
— Судя по запаху, это произошло ещё до того, как ты влез ко мне в машину.
В ответ на это Бинго разразился замысловатой бранной тирадой, и его надломленный, писклявый голос стал ещё писклявее. Он едва сдерживался — как раз этого-то я и добивался. Просто позлить, но не выводить из себя.
— Погоди, — сказал я. — Смотри сюда, Бинго. — Я медленно протянул руку, указывая на индикатор телефона.
Он сидел, стиснув зубы и тяжело дыша, но не сказал ничего. Точно, с головой у него не все в порядке.
— Знаешь, что это такое? Это телефон. Радиотелефон. Лежит под щитком.
— Ну и что?
— Я должен ответить на звонок.
— Хрен тебе, перебьешься.
— Послушай, попытайся поворочать мозгами хотя бы сегодня. Я знаю, кто это, и я ожидал этого звонка. Мне звонит моя секретарша — вообще-то, она не совсем моя — но это Хейзл Грин, что работает на коммутаторе в “Гамильтон”.
— Ну и что с того? — прошипел он.
— Олух, ты башкой-то своей подумай, — продолжал настаивать я. — Она знает, что я в машине — знает, что я веду машину, если уж на то пошло. И если я не отвечу, то она поймет, что со мной что-то случилось. Или я попал в беду или за рулем не я…
— Заткнись, и дай подумать.
— И если я не возьму трубку, она наверняка позвонит в полицию…
— Заткнись.
— Ладно, — усмехнулся я. — Если тебе так этого хочется, Бинго.
Еще секунды три он пребывал в нерешительности, а потом сказал:
— Ладно, отвечай. — И когда я потянулся за телефоном, добавил: — Только побыстрее. Быстро, понял? Вякнешь лишнее, и она сама услышит выстрел.
Я поднес трубку к уху.
— Алло.
— Шелл, я нашла. Эдвард Уоллс, дом на Беверли-Драйв в Беверли-Хиллс. — Она дала мне номер — в самой северной части Беверли, как раз на окраине города — и продолжала: — Я проверила компании, занимающиеся коммунальными услугами. Ведь должны же они пользоваться электричеством, газом, горячей и холодной водой, понимаешь?
— Да.
— Так вот, это их дом. Принадлежит мистеру и миссис Эдвард Уоллс.
— Замечательно, — сказал я. — Благодарю вас, мисс Грин.
Я положил трубку и взглянул на Бинго.
— Ну как? Доволен?
Он щурился и с такой силой сжимал в кулаке рукоятку пистолета, что у него побелели костяшки пальцев, но все же процедил в ответ:
— Вроде бы ничего. Ладно.
Я и рассчитывал на то, чтобы он ничего не заподозрил. Ведь Бинго наверняка знает о том, что у меня нет личной секретарши, как, возможно, и то, что на коммутаторе в “Гамильтон” работает девушка. Не исключено, что ему известно и её имя — Хейзл.
Но зато он не знает и не может знать о том, как мы обычно болтаем по телефону.
И скорее всего он не знает, что её фамилия совсем не Грин.
Бинго нравилось то, как я веду машину — мы ехали медленно и осторожно. Что ж, мне это тоже было по душе — пока. Итак, я продолжал вести машину, соблюдая все правила и даже ещё немного сбавил скорость. Для меня теперь чем медленнее, тем лучше.
— Джимми обитает на прежнем месте? — спросил я у Бинго.
— А тебе-то что?
— Просто пытаюсь завести разговор.
— Не стоит. Мы уже скоро приедем.
— Он, случайно, ещё не выпустил в озеро пираний?
— Каких ещё пиреней?
— Такие маленькие рыбки. Вот полезешь купаться, а они сожрут тебя. Заживо.
— Ты в своем репертуаре, Скотт. Ничего Джимми не делал с этим озером. Каким оно было, таким и осталось. А тебе-то что? Хочешь нырнуть и проверить? — Он рассмеялся.
— Да я вообще туда не собираюсь.
Он снова расхохотался.
— Но ведь уже едешь.
Мимо нас проехала полицейская машина, ехавшая по Сансет в противоположном направлении. Водитель пристальным взглядом проводил мой автомобиль — небесно-голубого цвета “кадиллак” с опускающимся верхом уже стал своего рода достопримечательностью окрестностей Лос-Анджелеса и Голливуда. Эта машина не развернулась и не стала преследовать нас, но это было только начало.
Мы ехали по Стрип, проезжая мимо шикарных ночных клубов и ресторанов, небольших магазинчиков, кафе и стриптиз-баров, и всю дорогу за нами следовал черный “линкольн”. Но теперь полицейских машин на дороге стало заметно больше — они обгоняли нас, проезжая мимо или же попадались навстречу. И ещё одна машина без опознавательным полицейских знаков двигалась в нескольких ярдах впереди в левом ряду. Я знал, что это полицейская машина, потому что узнал двоих — нет, даже всех четверых мужчин в её салоне.
Так что развязка была делом времени. Единственное, чего я ещё не знал, так это придется ли мне по ходу дела получить пулю в живот или, может быть, обойдусь и так. Бинго сидел рядом, и дуло его пистолета было направленно мне в живот. Полагаю, по его мнению, живот находился именно там.
Мы все ещё ехали по Сансет, но из разговора о пираньях, озере и тому подобных мелочах, я заключил, что Джимми Вайолет жил там же, где он со своими дружками обитал два года назад. Это был большой притон, занимавший несколько акров где-то среди холмов между Голливудом и Норт-Голливудом, меньше, чем в миле от бульвара Лорел-Каньон. Поэтому, по моим предположением мы должны будем скоро повернуть на север, возможно на Лорел-Каньон. Я оказался прав. Бинго приказал мне поворочивать, и я включил сигнал поворота заранее, с тем рассчетом, что, возможно, кое-кого это может заинтересовать.
Интерес, как выяснилось, и в самом деле оказался огромным. Все произошло примерно через минуту после того, как мы выехали на Лорел-Каньон. Машина без опознавательных знаков по-прежнему ехала впереди моего “кадиллака”, и теперь она затормозила, начиная останавливаться. В тот же момент впереди, примерно в квартале от нас вырулила из-за угла и двинулась нам навстречу черно-белая патрульная машина. Черный “линкольн” все ещё шел вслед за нами, но число машин на дороге, особенно позади нас, казалось совершенно нетипичным для данного участка магистрали.
— Эй, какого черта, — возмутился Бинго, заметив, что я останавливаюсь.
— Ты хочешь, чтобы я въехал ему в задницу? — поинтересовался я.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался.
— Ладно. Подожди чуток, сейчас пристегну крылья, и мы перелетим…
— Не рыпайся, это фараоны… Черт…
