благодарного человечества на счётах, выдали бравурный результат и сказали: «Ноу проблем, сэры и сэруньи! Спать и грешить можно спокойно!»
Российские учёные, вечно занятые проблемами разработок средств массового уничтожения наряду с усовершенствованием уже имеющихся, на секунду подняли к небу лысины в очках и рассеянно изрекли: «Доверяем американским братьям. Йес!!! Сие зело лепо! Дайте денег на разработку марсианских месторождений зелёного мыла!». И снова занялись своими вечно недоработанными проводками и чипами.
На возмутителей спокойствия негодующе прикрикнули, сунули под нос выкладками некоего Зимбурийского университета, и те сконфуженно замолкли. К чему, собственно, бегать с криками вокруг сортира, когда там и так есть, кому за вас тщательно потужиться?! Вот и всё, собственно, — и весь набат.
Астрономы — любители и их скулёж были на фоне глобального идиотизма попросту не в счёт. Строго говоря, ничто более не омрачало радостного часа эпохи всеобщего предсмертного ликования.
Пожалуй, только мы, да ещё некоторая наиболее трезвая в те последние недели, предшествующие карнавалу ряженых костей, масса представителей «гомо сапиенс», как-то криво улыбаясь, всё же заприметили и прочувствовали Нечто. А именно то, что самые известные и обычно столь же неугомонные правящие и царствующие физиономии, что-то совсем уж без соответствующих такому торжественному случаю комментариев и по тихому, уж с неделю тому, как исчезли с экранов. Не проявляя отчего-то привычного рвения к призывам, поздравлениям и громким «заявлениям по поводу».
Ведь обычно, что ни случись, эта «группа товарищей» тут же вешала себе на грудь медали в заслугу, вплоть до за зажжение Сверхновой. Или с рыданиями стукалась принародно лбом о Стену Позора с обещаниями «наказать», кого попало, и «строго спросить» с того, где не следует.
Ясно ведь было, что правительства, предельно тактично и с максимальной присущей им в лихие годины вежливостью, не хотят создавать своим присутствием стеснения, помех и ненужной паники в рядах граждан, пирующих на праздничном благоустройстве собственных могилок. Но лишь немногие поняли, что скоро на планете одним пиком Коммунизма станет принудительно больше…
Теперь часто вспоминаю реплику героя Валерия Приёмыхова в «Холодном лете 53-го»: «Не, не сдохну. Пока в реке есть рыба. У кого рыба, тот и хозяин». Чертовски правильное выражение! Оно навеки застряло у меня в мозгу. Оно оказалось мне понятней и ближе вдвойне, потому как моим покойным дедом я с раннего детства был словно предусмотрительно превращён в заядлого и опытного рыболова. Уже при словах «рыбалка», «лиман», «клёв» меня начинало лихорадить. Я готов был ловить рыбу всегда и всюду, в любую погоду и при любых условиях.
В результате я мог поймать рыбу даже там, где об её присутствии и не догадывались. Практически в луже. И часто повторял про себя, как шутливое заклинание: «У кого рыба, тот и хозяин»…
Рыба у меня была. Точнее, есть собственный глубокий прудик небольших размеров, который я задолго до «кирдыка» создал при доме скорее для красоты, и который оставался теперь при базе. В своё время я не поленился для собственного умиротворения и в целях эстетики заполнить его завезёнными с рыбалок «золотым» карасём, линём и краснопёркой.
Стоило всё это немалых усилий, рыбы злорадно дохли по жаре и воняли в машине, но потом это себя оправдывало. Так случилось и ныне. Мои рыбные запасы сейчас были весьма значительны, а мои прудовые «тяжеловесы» были сыты, медлительны и жирны. Проклинаемое ранее моей женой на все лады хобби теперь впервые за много лет заставило её буквально боготворить науку удочки и червя.
Поскольку наряду с хранимыми на базе запасами рыба приносила на наш стол пусть не частую, но весьма полезную и, что главное, свежую прибавку к рациону.
Прежде, чем спадёт вода и сюда вернутся хоть какие-то животные и дичь, нам придётся конкурировать за их мясо с голодной собачьей сворой. Однако до этого времени смерть от голода и полного отсутствия витаминов, аминокислот и жиров нам не грозит.
Перед самым Днём Большого Камня я выловил всю эту чешуйчатую братию, засадил в подземный бассейн и включил им воздушный компрессор. Пока было электричество, он работал от сети. А потом я посадил за педали молодняк. И самодельный «бульбулятор» несколько дней исправно качал им воздух. Ноги потом отваливались от задницы вместе с мозолями у всех, но холоднокровных мы, вопреки всем опасениям, сохранили.
Что и говорить, — в То время я работал, как вол, и творил, как туземный божок. Благо, настоящий Господь дал мне на некоторое время очень даже хорошие заработки. И взирал, наверное, с превеликим любопытством на мою возню. Было на что развернуться.
Интересно, а на небе делают на нас ставки? Моим скромным гением и силами на территории моего «владения» было создано хорошо заглублённое сооружение, которому благодаря толщине стен и конструкции не страшны практически никакие внешние факторы.
Безусловно, это не атомный бункер, и создать его мне, — гражданскому лицу, да без абсолютного нарушения конспирации, — не удалось бы ни за какие деньги. Думаю, ФСБ тут же записало б меня в террористы.
Туда проще всего записывать именно невиновных. Они легче ловятся. Однако то, что я делал в то время, вполне вписывалось в рамки непритязательного и огромного подвала на территории чудака — землевладельца.
Никто особо не знал, — что и для чего я строил, поскольку, создав «базу», я возвёл на ней обычный дом с обычным спуском в подвал, который изнутри очень искусно скрывал свои истинные размеры и назначение. Должен сказать, что по специальности я — строитель. Инженер.
Некоторые считали меня одним из лучших. Некоторые из конкурентов — идиотом. И те, и другие, — завидовали. Зависть не имеет границ. Скорее всего, будь я просто бизнесменом или рабочим, мне не удалось бы сделать и на десять процентов всё так хорошо, как было оно мною выполнено на деле.
Не следует, конечно, думать, что даже самый «продвинутый» компьютерный «ботан», или простой слесарь-землекоп, способны создать то, что реально сможет помочь им выжить, а не станет для них в ближайшие часы после начала пользования просто огромной братской могилой.
Работу инженера и его мысль трудно, а иногда практически невозможно заменить знаниями другого рода.
Должен сказать также, что и некоторыми другими познаниями, столь необходимыми для успешной реализации моей тогдашней цели, я обладал с ранних пор. Возможно, я принадлежу к тому крайне немногочисленному чокнутому сообществу, очень серьёзно отнёсшемуся с самого детства к пожеланию приснопамятного дедушки Ленина, настойчиво рекомендовавшего непослушным детям «учиться, учиться и ещё раз учиться».
И однажды вняв всерьёз его советам, я ударился со всем пылом в познание теорий и пучину практик. Не желая вдаваться в многочисленные и утомительные подробности, скажу лишь, что спустя годы, оторвавшись от книг и занятий, я с приятным удивлением обнаружил, что знаю сущность вещей и окружающего меня мира куда как лучше некоторых. И что при необходимости я вполне смогу с этим миром договориться полюбовно. Либо походя поджарить ему лысину.
Отныне я знал, кто и с какими задатками мне может быть нужен, как что создать или разрушить, а так же то, как сделать так, чтобы при этом самому не стать частью материи, используемой для достижения некоторых моих целей. И если я со своей командой не способен построить АЭС, запустить в космос корабль или отремонтировать мир, то это может значить только то, что у нас нет на это ни достаточных мощностей, ни государственных материальных ресурсов.
Скоро настанет момент, когда мы перестанем на время держать уши торчком день и ночь, и приоткроем на короткое время для некоторых ворота. А пока же, затыкая рот совести и человечности, я отправляю восвояси или отстреливаю голову любому агрессивно настроенному, набредшим на мой форпост, — одиночке или группе. Понятливые уходят дальше своими ногами. Упёртые закладываются на компост. У меня и так достаточно своих людей и проблем. Хватает тех, кого я должен кормить, беречь и о ком заботиться.
Принимай я всех, и через пару недель мы и сами пойдём по миру.
Вспоминаю гориллообразного угрюмого гиганта, занимавшего высокий пост где-то в порту. Его следовало гнать в шею, а он ругался, не переставая, пока Шур не истратил патрон, прострелив его башку и
