собою тонкий, крепкий линь.
И чтобы после этого, резко отскочив от бетонного перекрытия, не просто запутаться в переплетении металлической рамы, а на возврате пролететь в противоположную сторону и пасть примерно на втором уровне…
Секунд сорок я пытаюсь выгадать момент… Для того, чтобы хоть что-то видеть в вышине, приходится задействовать ПНВ. С ним же я пойду и вниз. Не думаю, что там, в воде, специально для моей персоны на стенах будут гореть магические факелы.
…Момент выстрела всегда нужно прочувствовать. Полезно не спешить удивить всех собственной меткостью, а спускать курок именно тогда, когда кто-то поддакнет в ухо: пора…
Именно в этот момент я и нажал на спуск.
Тихо тренькнув, пружина срывается с фиксатора и лупит по капсюлю.
Резкий хлопок — и линь уходит практически в ту точку, что я так тщательно выбрал.
Всё, как по писаному!
Ура.
Вырывающаяся из раструба гильзы бечева прёт уверенно и без задержек.
Удар резины в бетон — и вот конец уже мчит ракетой вниз, словно по накатанному.
Падает на перила, на излёте несколько раз оборачивается по их ржавым костям…
Блин, лучше не бывает! Я быстро привязываю другую свою верёвку, сейчас торчащую из баула, прямо к торчащим из гильзы остаткам линя, и бегу наверх.
Жарко, чтоб тебе…
Перетянув к себе конец, закрепляю на перилах уже основную нить, и мой мостик в жидкую преисподнюю почти готов.
Дальше — дело техники. Я не раз катался на верёвке через овраги.
Оказываюсь на люке вмести со своим 'багажом'.
Навостряю уши. Тишина. Лишь еле слышно кряхтит остывающий металл.
Однако лучше быть отсюда подальше, да побыстрее.
…Люк.
Чего от него ожидать, кроме того, что все его крепления, включая петли и толстенный обод, почти сожраны ржавчиной? Не «протопи» я тут так тщательно, повозиться пришлось бы дольше.
А так жар оказал мне услугу.
Он расширил металл, и позволил надеяться, что я его всё-таки открою.
Немного масла на петли — и я снова раскачиваюсь на верёвке. Но уже на привязанной к дуговой обвязке люка, и натянутой от рамы тельфера.
А потому мне, чтобы не ошпарить себе ноги, как Жук, придётся подыматься по ней до самого верха, чтобы потом оттуда перескочить по наклонному участку на площадку.
И чего я не кенгуру?! Перепрыгнул бы махом на настил — и вся любовь…
Туда-сюда, туда-сюда, пока хвост не отвалится…
…Это полезное занятие отнимает ещё один резерв сил, и на второй ярус я прибываю таким запаханным и злым, что кажется, ещё один заход, и я, перейдя целый затон кипятка вброд, вырву эту крышку зубами…
…Мне придётся теперь вернуться. Это недоразумение весит килограммов сто, и к тому же почти прикипело на оксидах на своём посадочном месте.
Мне нужно что-нибудь тяжёлое. Хотя бы в половину веса крышки.
Я снова на площадке и роюсь, подобно мусорной крысе, среди этих ошмётков. Ага! А вот и то, что мне от души поможет!
Кряхтя, передвигаю этот старинный редуктор ближе к краю площадки. Потом подтаскиваю какую-то непонятную станину к середине площадки, поливаю настил остатками масла, ориентирую к тонким перилам… и разгоняю эту махину прямо на них.
Не сверзиться бы заодно туда самому!!!
Удар!!! Перила не выдерживают и отрываются от вертикальных стоек по сварке. Едва не перевернувшись через край, станина, просто чудом зацепившись каким-то рычагом, выступом за один из прутов перил, замирает над пустотой…
Представляю, что было б, ухни она с такой высоты… всё б загудело до самого центра земли. Хороший звонок для всего местного воинства…
С превеликими предосторожностями стараюсь оттащить, отодвинуть эту падлу от края, тороплюсь… а потому поскальзываюсь на пятне «веретёнки», падаю, всё ещё хватаясь за горячий металл этого остова…
…Проклиная всё на свете, с трудом встаю с тут же начинающего опухать колена…
Мне нужно, очень нужно торопиться! И при этом всё же не наделать особого шума.
Отгибаю дальше в стороны прорванные перила.
…Привязанная к верёвке семидесятикилограммовая железина со свистом уходит в свой первый и последний в жизни полёт, одним мощным рывком сдёргивая со своего ложа эту крышку, ради которой столько страданий и мучений, будь она неладна!
И зависает примерно на высоте полутора метров от пола. Как так и надо.
Верёвка возмущённо взвизгнула…
'Прислушалась' к собственным волокнам…
И тут же перестала обращать внимание на наши с «запчастями» дурки.
Для неё это не вес.
Я, переваливаясь, как перекормленная каперсами и вальдшнепами фрейлина, ковыляю вниз.
Туда, где от крышки вверх, — натянутым нервом, столбом, — «стоит» верёвка.
Забираю свою осточертевшую боевую ношу и тащусь, прихрамывая, к так и болтающемуся на противоположном конце «грузилу». Осторожно придвигаю проваливающийся прямо под руками железный ящик, кроме которого у меня ни хрена больше под руками и нет, и предельно осторожно забираюсь на его ещё пока не перемолотые временем уголки боков. Под моим весом он начинает прогибаться, грозя тем, что я рискую остаться с ним на ноге, как какой-то демон — так же, но с унитазом, в позабытой старой комедии.
А потому я лихорадочно цепляюсь руками за долбаный кусок металла, раскачивающегося на уровне моей груди… и барахтаюсь на нём, истерически стараясь подтянуться.
Я удавлю тебя рейтузами, Вилле!!! За всё, что мне тут приходится выделывать!
Вы пробовали затащить себя на высоту с мешком цемента на плечах?!
С треском чуть не вывернутых суставов и чем-то гадко хрустнувшим в груди я вползаю, словно гусеница, на этот «островок», едва не свалившись вниз в угодливо распахнутую пасть хренова ящика.
Пипец, пипец, пи-иипеццц!!!
Я в полном, непередаваемом изнеможении…
Будь проклят тот день, когда я оставил тебе твою поганую жизнь, Тайфун!
Будь проклят и ты, черножопый козёл, в недобрый час упустивший эту крученую каракатицу из-под своего обезьяньего носа!
Это из-за вас, ублюдков, кровососов, мудаков… вишу я здесь, — сам, как макака, охватив ручонками и ножками агрегат чуть больше прикроватной тумбочки, и стараюсь не сдохнуть, удержать всё выскакивающее да выпрыгивающее на прогулку, сердце.
Это из-за вас, вонючие скунсы, я не сижу у себя дома с чашкой кофе, с сигаретой…
Господи, сколько же я не курил?! Мне кажется, что прошла вечность с тех пор, как я, взахлёб вытянув последнюю сигарету, ввязался в это говно!!!
Кажется, я готов убить даже за сигарету.
Я не знаю, что я с вами сделаю, добравшись до ваших задниц…
…Вот та ещё задача… — раскачавшись, спрыгнуть точно и так, чтобы следующий возврат редуктора не впечатал меня в крышку, как моль — тапком в стенку шкафа.
Это так же трудно сделать в моём состоянии, как если б без шеста взять 'шестиметровку'…
И всё-таки я делаю это.
