Стервятники напали на нас в Коннектикуте. Я слышала кое-какие
истории о них, но ничего конкретного: скорее, просто байки и мифы.
Как о монстрах, которыми меня в детстве пугала мама, чтобы я
хорошо себя вела.
Была глубокая ночь, и я спала, когда Сквиррэл, который был на
разведке, подал сигнал тревоги: два выстрела в темноту. Но было
поздно. В следующее мгновение послышались крики. Блу – уже
подросшая, красивая малышка с таким же заостренным подбородком,
как у меня – проснулась, ревя во всю глотку от испуга. Она не
выбралась из палатки, а сидела, вцепившись в спальный мешок,
отталкивая меня и повторяя
Когда я все же исхитрилась поднять ее, схватить на руки и выбежать
из палатки, я подумала, что наступил конец света. Я схватила нож, но
понятия не имела, что с ним делать. Однажды я освежевала тушку
какого-то животного, и тогда меня чуть не вырвало.
Гораздо позднее я выяснила, что их было лишь четверо, но на тот
момент мне казалось, что они повсюду. Это одна из их уловок: сеять
хаос, наводить панику. Случился пожар – две палатки моментально
вспыхнули, словно спичечные головки. Со всех сторон доносились
выстрелы и человеческие вопли.
Все, о чем я могла думать, было:
должна увести Блу прочь отсюда. Но я не могла пошевелиться. Я
чувствовала, как холодная тяжесть страха приковала меня к месту; так
же, как и в детстве, когда я была маленькой девочкой и слышала
грузную поступь отца, спускавшегося по лестнице –
его гнев, душащий нас, словно одеялом. Выглядывая из-за угла, видя,
как он пинает маму под ребра и в лицо, я была не в состоянии
заплакать, даже закричать. Годами я воображала, как в следующий
раз, когда он тронет меня или ее, я по самую рукоятку всажу ему нож в
грудную клетку. Я представляла, как кровь, пузырясь, вытекает из
раны; и каково это – чувствовать и знать, что он, как и я, состоит из
плоти и крови, костей и тканей, кожи – на которой так же могут
оставаться синяки.
Но каждый раз я столбенела, как опустевшая оболочка. Каждый раз я
терпела: красный взрыв боли от удара, отдающейся в глазах; хватки и
пощечины; грубые толчки в грудь.
- Давай, бежим! – кричал мне Тэк с противоположного конца лагеря. Я
ринулась к нему, не думая и не разбирая дороги, охваченная паникой,
с Блу, заливавшей слезами мою шею, на руках. Сердце бешено
колотилось в моей груди, и когда Стервятник появился откуда-то
слева, я даже не заметила его, пока он со всей силы не ударил меня
по голове дубинкой.
Я упустила Блу из рук. Просто уронила ее на землю, подползла к ней
на коленях в грязи и попыталась закрыть собой. Я ухватила Блу за ее
пижамные штанишки, подхватила и поставила на ноги.
- Беги, – сказала я. – Ну же! – я подтолкнула ее. Блу плакала, и я
подталкивала ее. Но она бежала так быстро, как только могла, хотя ее
