Я не хотела, чтобы кто-нибудь обращал на меня внимание или
задавал вопросы.
Одна. Я была одна всю свою жизнь. – Почему ты передумал?
Он слегка улыбнулся:
- Потому что знал: ты думала, я просто сбегу.
Я в изумлении уставилась на него. – Ты пересек Границу, ты рисковал
жизнью – чтобы доказать мне, что ты прав?
- Нет, – сказал Тэк. – Чтобы доказать, что
Он улыбнулся шире. Его волосы пахли дымом от костра. – Мне
показалось, ты того стоишь.
И он поцеловал меня. Наклонился и коснулся губами моих; Блу была
между нами, хранимая, точно секрет, и в тот миг я поняла: я больше не
одна.
- Как ты…? – Лина запыхавшаяся, побледневшая. От шока, наверное.
Ладони исцарапаны, на куртке кровь. – Откуда ты…?
- Позже, – отвечаю я, чувствуя жалящую боль от пореза на щеке. Меня
обдало фонтаном из стекла, когда Лина решила прорваться через
смотровую площадку, но все легко поправимо с помощью пинцета.
Повезло, что не задело глаза.
Вблизи Джулиан выглядит не так, как на всех печатных изданиях АБД.
Юный, немного грустный и похожий на переростка – как щенок,
требующий внимания, или даже пинка.
К счастью, он не задает вопросов, просто быстро и молча следует за
мной. Должно быть, он привык повиноваться. Если бы не Лина, если
бы она не пошла против правил – игла впилась бы ему в руку, и он
был бы мертв. Для нас это было бы к лучшему – и для Сопротивления
тоже.
Нет смысла думать сейчас обо всем этом. Лина решила вмешаться, и
я поддержала ее.
Это то, на что ты готов ради своей семьи. На все.
Мы покидаем клинику через аварийный выход по пожарной лестнице,
ведущей прямо в маленький дворик, который я обнаружила раньше.
Пока все хорошо. Позади меня Лина учащенно и тяжело дышит, но
мое дыхание ровное и спокойное.
Это моя любимая часть истории: побег.
Тэк ждет нас в фургоне на Двадцать четвертой улице, как мы и
договаривались. Я открываю дверь грузового отсека и захлопываю ее,
когда Лина и Джулиан забираются внутрь.
- Ты забрала их? – спрашивает Тэк, когда я проскальзываю на
пассажирское сиденье.
- Стала бы я возвращаться, если нет? – отвечаю я.
Он хмурится. – Ты поранилась.
Я поворачиваю зеркало и осматриваю себя: несколько кровоточащих
рваных ссадин покрывают мою щеку и шею.
- Просто царапина, – отзываюсь я, вытирая кровь рукавом своего
свитера.
- Тогда покатили, – вздыхая, говорит Тэк.
Он заводит двигатель и выруливает на дорогу, серую и грязную после
дождя. Я зажимаю рукавом порезы на шее, чтобы остановить
кровотечение.
