Андрей окаменел.
— Что именно? Что я забыл и что я... обязан помнить?
— Сегодня воскресенье, мы собирались в кино.
— Ах, это! — обрадовался он. — Только кино, и все?
— Разве мало?
— Отойди, пожалуйста, от монитора. Я на связи.
Елена покачала головой и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
— Итак, — сказала женщина, — Майор Канунников, тринадцать ноль-ноль, то самое кафе. Кто оставил сообщение?
— Как будто вы мой номер не видите!
— Номер я вижу, но если вы просите о встрече, вы должны назвать свое имя.
— Андрей. — Он помедлил. — Передайте майору, что его ждет Андрей Волков.
Кафе на пригорке разрослось, заняло соседние террасы и уже успело обветшать. Одно здесь оставалось неизменным: обзор. Не поворачивая головы, отсюда можно было увидеть центр города и все, что лежало дальше, — до самой окраины, где таяли в дымке старые панельные кварталы.
Два небоскреба в районе Сухаревки были давно закончены, левее возводилось еще одно здание — то ли продолжение ансамбля, то ли что-то другое, самостоятельное. Андрей не мог определить даже место стройки. С высокого холма все казалось мелким и досягаемым.
Канунников подошел сзади, навис над столом и несколько секунд молча смотрел Андрею в глаза. Потом сел, деловито запахнул плащ и, не выдержав, широко улыбнулся.
Андрей подвинул ему стакан. Канунников налил себе сока.
— Постарел ты, майор...
— Я уже десять лет не пью. Только я не майор, — сказал Николай.
— Ну небось и не полковник.
— Давно за штатом, — отмахнулся он.
— В отставке?
— Вроде того. Надоело, да и здоровье ни к черту. У меня ведь язва. — Канунников заметил у Андрея на пальце пластырь и снова улыбнулся. — Проверил, да?
— Так, на всякий случай. Значит, ты тоже все помнишь, Коля...
— Не все, а лишь то, что могу. Как и ты, вероятно.
— И вряд ли это только у нас с тобой, — задумчиво произнес Андрей.
— Это у каждого, кому вводили симбионтов.
— Сколько нас?
— Ровно сотня. Могло быть больше, но людям свойственно умирать. Сто человек, которые помнят то, чего в действительности как бы не было, — это тоже немало.
— В том-то и дело, что «как бы». Ксена говорила про отсутствие обратной зависимости, но сути я не уловил.
— Это забота шаманов-теоретиков, — сказал Николай. — Завтра они тебе все растолкуют. В пределах собственного понимания, конечно.
— Завтра?
Канунников, не ответив, достал из пачки сигарету и сунул ее в рот. Рядом возник официант с зажигалкой, но Николай жестом отослал его обратно. Андрей взял бутылку и, подержав ее в руке, вернул на место. Способность к мгновенному протрезвлению осталась где-то в другой жизни.
— Из этих ста человек ты с кем-нибудь общался? — спросил он.
— Кто тебя интересует?
— Я их не так много и знал-то.
— Про Дантиста ты сам мог видеть.
— Не видел, но в курсе.
— Ну а кто еще? — Канунников пожевал фильтр. — У Катерины все нормально. Замужем.
— За Серым? — Андрей почему-то обрадовался.
— Володи Серого больше нет.
— Как?..Что с ним?
— Был Володя Серый, стал отец Даниил. Поступил он все-таки в семинарию. Недавно закончил. У него приход в Можайске. Маленькая церквушка, уютная такая.
— Дела-а... — только и сказал Андрей.
— Жизнь идет, жизнь продолжается. — Николай посверлил его взглядом, но недолго, профилактически. — А что вдруг за паника? Что случилось-то?
— Как что? Ни хрена себе! Сижу, смотрю новости. Тут хоп — вспомнил! — Андрей комически всплеснул руками. — Пять лет в одиночке, потом вербовка и дальше — все-все, вплоть до ком-камеры.
— Какой-какой камеры?..
— Коматозной. Они на борту «Колыбели» стояли. О, я тебе сейчас такого расскажу! — загорелся Андрей.
— Сейчас не надо. Лучше завтра. Выходит, ты только этим утром вспомнил?
— А ты когда?
— Четыре дня назад. Вспомнил, да... — Канунников потрогал себя за нос. — Вспомнил, веришь ли, как недавно водочку пил и кушал шашлычок. Моей язве скоро десять лет! — прошипел он. — Хотел даже отметить это событие, но... с язвой оно как-то затруднительно. А ведь два года уже прошло, — добавил он невпопад. — Два года «Союз» и «Аполло» были в полете, а прошибло почему-то сейчас — всех и сразу, за одну неделю. Ты, наверно, последний.
— Два года, и я последний... — пробормотал Андрей. — Кажется, я понял.
— Ну-ка?.. — Николай долил себе сока и чокнулся с бутылкой.
— После двух лет полета все и произошло.
— Конкретнее.
— Всё, — Андрей пожал плечами. — И «Союз», и «Аполло»...
— Ясно. Шаманы так и посчитали, что ни один из кораблей не добрался.
— А чего считать? Спросили бы у меня. Я ведь там был, на «Колыбели».
— Спросим, — пообещал Канунников. — Но теперь не близнецов готовят, а один «Леонардо». И это может быть большой проблемой.
— Похоже, не зря я тебя позвал. Темой ты владеешь, подполковник.
— Я не подполковник.
— Уже не майор, еще не полковник... и не подполковник даже. Интере-есно...
— Интересно тебе будет завтра, Андрюша. А на встречу я бы и сам тебя пригласил. Благо Москва — не Шиашир, добираться недолго.
Оба рассмеялись, Канунников — задорно, Андрей — не очень.
— Они уже здесь, — неожиданно объявил Николай.
Андрей еще продолжал скалиться, но глаза у него потемнели.
— Да, — кивнул Канунников. — И самое простое, до чего додумались наши шаманы, выглядит так: «Леонардо» долетит. То есть у него есть на это шансы.
— То есть?.. — поддержал Андрей, заметив, что собеседник недоговаривает
Николай перекатил во рту неприкуренную сигарету и сымитировал затяжку.
— Нам не позволят отменить старт, — сказал он. — Какими средствами они этого добьются — пока неизвестно. Но в том, что эти средства у них есть, сомневаться не приходится.
— Поподробней можно?
— Скрытая фаза операции уже идет, гады к чему-то готовятся. Когда знаешь, на что следует обращать внимание, видишь намного больше. А мы теперь знаем, опыт есть.
— Кто «мы»? Что это у тебя за отставка такая странная?
— Нормальная отставка, нормальная. Не выделять же в Госбезе новое Управление.
— Я думал, ты сам копаешь, в порядке хобби.
