потом увлекся культуризмом и стал пропадать в клубе, где подростки тягали железо. Курить он бросил, крепче пива ничего отныне не употреблял, потому что насмотрелся на алкашей. На их испитые лица, гнилые зубы и дряблые мышцы. А ему хотелось стать таким же, как те мужики на картинках, которыми были обвешаны стены тренерской. С рельефной мускулатурой, в окружении длинноногих красоток либо рядом с дорогим автомобилем. И Сид целыми днями пропадал в подвале, где находился спортивный клуб. В доме чуть ли не каждый день собиралась компания. Приятели покойного отца по-прежнему заходили на огонек. К вечеру мать была в таком состоянии, что Сиду не хотелось идти домой ночевать.
Он окончил десятилетку, потому что был хорошим спортсменом и защищал честь школы на городских соревнованиях по многоборью. Сид одинаково хорошо бегал, метал копье, прыгал в высоту и в длину. Аттестат ему вытянули, наставив троек. За спортивные достижения, не за знания. Но со спортом он свою жизнь не связал. Результаты показывал хорошие, но не выдающиеся. Получил КМС, до мастера тянуть не стал. Понял: не мое. Поскольку Сид родился в сентябре и пошел в школу почти с восьми лет, то, сдав выпускные экзамены и проболтавшись лето в столице, осенью же загремел в армию.
В армии ему нравилось. Очень. Два года Сида обували, одевали, кормили, поили. Заботились о нем лучше, чем дома. Думали за него, что самое главное. Сид был на хорошем счету. Отличник боевой и политической подготовки. Пример для остальных бойцов, ибо без труда сдавал спортивные нормативы и беспрекословно выполнял приказы. Служить в горячих точках ему не довелось – это был период относительного затишья. Чечню он не захватил и на сверхсрочную не остался, отслужил два года на Дальнем Востоке и, демобилизовавшись, вернулся домой.
Что касается дедовщины… Сид мигом сколотил команду таких же крепких парнишек и дал такой отпор, что больше не лезли. Характер у него был – кремень. И мышцы тоже каменные. Он никого не боялся, потому что вырос на улице и в драках поднаторел. А там бояться нельзя. Побеждает не самый сильный, а самый бесстрашный. Невысокий, но крепкий парнишка всегда выбирал противника выше себя на голову. В армии Сида уважали.
Вернувшись, он попал в другую жизнь. Пока был в армии, многое изменилось. Два года – это срок. Все знакомые стали жертвами эпидемии потребления. Все теперь занимались одним: делали деньги, а потом лихорадочно их спускали. Те же, кто этого не умел, сидели по домам и сокрушались по старым добрым временам. Ровесники Сида трудились на частных фирмах либо учились. Либо работали и учились одновременно. Мечтали о карьере и о собственных фирмах. О халявных деньгах, потому что работа на износ утомляла. Учиться Сид не умел. А работать…
Он пошел в охрану. На частную фирму. Три года сидел у входной двери, смотрел телевизор. Людей было много, они ходили туда-сюда, обращая на Сида не больше внимания, чем на мебель в холле. Тогда-то он и пристрастился к голубому экрану. К боевикам и фильмам, которые «не напрягают». Его служба тоже не напрягала. Платили неплохо, фирму грабить не пытались, и за три года ни одного подвига Сиду совершить так и не пришлось. Он по-прежнему ходил по выходным в тренажерный зал, встречался с девушками, в основном с молоденькими продавщицами из окрестных магазинов, но жениться не спешил.
В его квартире по-прежнему собирались пьяные компании. Сначала Сид разгонял приятелей матери ударами кулака. Но следующим вечером, когда возвращался с работы, они вновь были там. Сидели на кухне и гудели, как мухи навозные. И ничего не помнили. Его гнева, крепких ударов и приземления на бетонный пол лестничной клетки после того, как сын вусмерть пьяной хозяйки квартиры вышвыривал их за дверь. Боли не помнили тоже. Условный рефлекс не вырабатывался, сколько Сид ни бился. Собаки Павлова, и те оказались понятливей. В конце концов ему это надоело. Сделав научное открытие, заключающееся в том, что рефлекс ежедневно употреблять алкоголь сильнее любого другого, Сид оставил собутыльников матери в покое.
Он приходил поздно либо шел в ночную смену. Запирался в маленькой комнатке и включал телевизор на полную громкость, чтобы не слышать пьяных криков. И мечтал…
О чем? Ну, во- первых, об отдельной квартире. Конечно, о больших деньгах. И уже подумывал: в бандиты, что ли, податься? Примкнуть к какой-нибудь криминальной группировке, надеть толстую золотую цепь, куртку- косуху, а всех приятелей матери замочить. Взять автомат – и в лапшу их! Новые придут – тоже в лапшу!
Его жизнь изменилась, когда в тренажерном зале Сид встретил приятеля. Парня, который учился в параллельном классе. Сид был в курсе, что тот поступил в университет культуры на отделение хореографии. И невольно отошел в сторонку. Они же там все голубые!
Но мышцы у «голубого» были натуральные. И железо он тягал по-настоящему. Заметив знакомое лицо, подошел к Сиду сам. Слово за слово, разговорились. Ты где? А ты? Как дела? Как заработок?
– Ты, я вижу, в хорошей форме, – сказал приятель, уважительно глядя на мускулатуру Сида. Тот невольно напрягся: вот оно, начинается! Педиков Сид не выносил. Как не выносил насилия над собственной личностью.
– Мальчиками не увлекаюсь, – отрезал он. – Так что не старайся.
Приятель рассмеялся:
– Да я тоже по части дамочек! Работаю в ночном клубе.
– Кем?
– Стриптизером.
Сид невольно поморщился. Ну и работенка! А с другой стороны: у него, что ли, лучше? Скука! И на квартиру не заработаешь. Девочки тоже любят дорогие подарки. В рестораны обожают ходить. И на иномарках кататься. Узнав, сколько зарабатывает приятель, Сид уважительно присвистнул:
– Ого!
– Ну и дамочки подбрасывают. Ты как? Не комплексуешь?
Женщин Сид любил. Если они не пили и были ухоженными. С гладкой кожей и белыми зубами. И когда от них приятно пахло. Тогда он готов был служить им верой и правдой. Их телам. Женщины его тоже любили. За силу и решительность. Сид не растрачивал время на комплименты, сразу приступал к делу. Зачем эти ухищрения при такой потрясающей мускулатуре и будучи неутомимым в постели? Он мог пятьдесят раз подтянуться на турнике без передышки, а тут еще и удовольствие в конце получаешь!
Приятель оставил номер телефона и пригласил зайти как-нибудь в ночной клуб. В один из скучных и пустых вечеров, когда на кухне вновь собралась пьяная компания, Сид к нему зашел. Сначала ему не понравилось. А потом…
Когда на сцену вышел полуобнаженный приятель и стал совершать заманчивые телодвижения, женщины завизжали от восторга. Сид невольно подумал: «Делов-то! Я тоже так могу!» Дух соперничества был в нем силен. Особенно дух соперничества за самку. Дождавшись конца выступления, Сид зашел к приятелю в гримерку.
Видимо, это была его судьба. Туда же зашел хозяин клуба, приятель сделал Сиду рекламу, последовало предложение «попробоваться». В случае успешных проб, деньги обещали хорошие. В охране он столько не зарабатывал.
«Я могу пропадать здесь всю ночь, – подумал Сид. – А днем отсыпаться. Днем у нас тихо. А вечером… Да пусть пьют!» И на следующий день, взяв отгул, он впервые вышел на сцену перед пустым залом. Зазвучала музыка. Оказалось, что у него есть слух, чувство ритма, а что касается тела… Телом он с детства занимался всерьез и достиг больших успехов. Нет, звездой он не стал, только гвоздем программы. Его имя горело неоновыми буквами в ряду прочих. «Геракл, Аякс, Фараон…» Но поклонниц у Сида хватало. Грех жаловаться!
Приятель дал несколько уроков хореографии, и их дружба окрепла. Прошло совсем немного времени, и Сид понял, что такая жизнь ему по душе. Осуждать его было некому. Мать понятия не имела, откуда у сына деньги и почему он приходит домой под утро и спит беспробудно до самого вечера. До первых гостей. Вопросов она не задавала, а всем остальным Сид мог ответить крепким ударом кулака.
Вскоре он снял квартиру и от матери съехал. На этом родственные отношения прервались. Сид купил машину, чтобы ездить на работу. Стал модно одеваться. О будущем он не задумывался. Хотя приятель не раз заводил разговор о том, что неплохо бы подцепить богатую невесту. Но кто пойдет замуж за стриптизера? Дочки бизнесменов? Да их отцы за это голову оторвут и лишат наследства! Только женщина самостоятельная, независимая, зарабатывающая большие деньги может решиться на такой брак.
Сиду нравились зрелые женщины. Лишенный материнской ласки, он подсознательно к ним тянулся. Но дамочки попадались только замужние, живущие за счет мужей, пропадающих на работе и в командировках. От скуки женщины не знали, чем заняться, и наставляли кормильцам рога со стриптизером.
Симпатичных девиц Сид тоже любил. Но относился к ним с некоторым презрением. Сами не знают, чего хотят. И несли они порой такую чушь, что даже Сиду, с трудом окончившему десятилетку, становилось тошно. Зато у них были хорошие тела: стройные, с гладкой кожей, без растяжек и жировых отложений. Сид никому не отдавал предпочтения. И возраст для него значения не имел. Женщин у парня было не счесть, чуть ли не каждую ночь – новая партнерша по сексу. Телефонная книга его мобильника была забита до отказа: сплошь женские имена. И к встрече с модной писательницей Сид поначалу не отнесся всерьез. Дамочка была сильно навеселе, что ему не понравилось, но пахло от нее дорогими духами, лицо и тело оказались ухоженные, а вознаграждение Сид получил щедрое. И забыл об этой ночи.
Но вскоре она позвонила. Потом еще. И еще. Встретились, сходили в ресторан. Потом на юбилей известного писателя, на презентацию ее новой книги. Их фотографировали, задавали вопросы. Проявляли любопытство. «Сколько вам лет?» «Кем вы работаете?» «А где?» Глаза журналистов блестели от
