– Что ты делаешь? – выкрикнула она, когда он опустил ее на землю и сам опустился вместе с ней. Она сопротивлялась, извиваясь под его руками, но он не отпускал ее, и они вместе перекатывались по траве.
– Тихо, – прошептал он ей прямо в губы. – Ничего не говори, Рейчел.
Над их головами пели птицы, ветерок доносил запах луговой травы, а солнечные лучи изливали тепло.
– Мы здесь совсем одни, душечка.
– Ну и что, Корд? Он улыбнулся.
– Я просто хочу побыть немного с тобой. Сюда никто не заглянет. Хватит думать о приготовлении ужина, и вообще… Проведем хоть часок беспечно, хорошо?
В его словах она уловила невысказанное желание и расслабилась.
– Ты уверен, что никого поблизости нет? Он кивнул, а она обняла его за шею и с нежностью приникла к нему.
– Только я не хочу все с себя снимать, Корд.
Он снова улыбнулся.
– Все и не надо, душа моя.
Земля под ними была жесткой, но рука Корда казалась Рейчел мягкой как подушка. Ее взгляд скользил по веткам деревьев над головой, по солнечным лучам, проникающим между листьев.
– Здесь так тихо.
Она повернулась лицом к Корду и коснулась губами его щеки.
– Корд, я знаю, что ты ни за что не побил бы Джея. Я зря на тебя рассердилась.
Рейчел поцеловала его, как бы прося прощения.
А он, обхватив ее покрепче за талию, сказал:
– Да я скорее руку себе отрублю, чем обижу тебя или твоих братишек, Рей.
– Знаю. Я просто очень расстроилась из-за Джея.
Корд приподнялся на локте и стал водить указательным пальцем по бровям и скулам Рейчел.
– Мы провели часок вдвоем, миссис Макферсон, и никто нас не потревожил. Как хорошо иногда отдохнуть от домашней суеты.
Она засмеялась.
– Я даже не заметила, как тебе удалось… ну, ты сам знаешь что.
– Ты хочешь сказать, как я умудрился незаметно снять с тебя одежду?
Рейчел почувствовала, как краска заливает ей щеки.
– Иногда рядом с тобой я забываю обо всем. Я люблю тебя, Корд.
Он низко склонился над ней, обхватив ладонями ее голову.
– Рейчел, ты самое важное существо в моей жизни. Когда ты дотрагиваешься до моей руки или улыбаешься мне, то у меня внутри разливается тепло. Я точно не знаю, что такое любовь, но если это – желание быть с тобой, тогда, наверное, это то самое и есть. У меня иногда руки ноют оттого, что я не могу тебя коснуться. – Он спрятал лицо у нее на груди. – Когда ты выходишь за дверь, то свет меркнет.
Восторг охватил Рейчел. Она лежала с закрытыми глазами, а сердце неистово билось в груди.
– Корд! Мы сможем снова приехать сюда?
Он кивнул.
– Когда только пожелаешь, любимая. Она осмелела и решилась задать ему мучивший ее вопрос:
– Корд, можно я спрошу тебя кое о чем?
– Конечно.
Она погладила ладонями его спину, нащупав сквозь рубашку рубцы.
– Как это случилось? Кто это сделал?
Глава четырнадцатая
– Мой отец назвал меня трусом, Рейчел. – Слова Корда прозвучали холодно, но не зло, как будто он считал, что его отец поступил справедливо и честно.
Но Рейчел так не считала. Сердце у нее сдавило, и она покраснела от негодования. Ведь это клевета на ее любимого мужчину! И исходит эта несправедливость от его собственного отца!
– Значит, твой отец был слеп или глуп, Корд. Никому, знающему тебя, и в голову не придет назвать тебя трусом.
Он криво усмехнулся.
– Ну и характер у вас, миссис Макферсон. Сегодня вы успели дважды меня отругать.
Она бросила на него презрительный взгляд.
– Я тебя не ругала, а просто высказала свое мнение.
– Обычно я считаюсь с твоим мнением, Рейчел, – серьезно произнес он. – Но тебя тогда здесь не было. А мой отец был, и он слышал мои слова о том, что лучше остаться дома, чем сражаться с южанами. Слышал, как я порицал войну.
– Он назвал тебя трусом из-за твоих убеждений?
Корд кивнул.
– Я решил, что должен делать то, что считал правильным. Поэтому остался на ранчо, разводил скот и объезжал лошадей. Я продавал мясо армии и обеспечивал федеральные войска первоклассными лошадьми. Мы зарабатывали достаточно денег, чтобы поддерживать существование. А если бы я не остался дома, то это ранчо было бы продано из-за огромных налогов.
– И он все равно считал тебя трусом?
– Он умер, Рейчел. Он бросил мне обвинение, наказал меня, опозорив, и упал без чувств у моих ног. Доктор сказал, что у него случился апоплексический удар. После этого он прожил всего неделю и, уже испуская дух, проклял тот день, когда я родился.
– Наказал тебя? – переспросила Рейчел. Она стояла около него на коленях, и у нее дрожали губы.
Она увидела, как у него потемнели от боли глаза. Когда он говорил о Джейке, у него был такой же взгляд.
– Он тебя выпорол? – прошептала она. – И ты позволил ему это сделать?
– Рей, я просто не сопротивлялся. Ведь он был моим отцом. Он застал меня врасплох и сбил с ног. Думаю, что в тот день он желал моей смерти. С тех пор как умерла мать, он чувствовал себя очень несчастным. Джейк вступил в армию северян, а меня отец проклял. – Корд сжал челюсти, и она поняла, как ему тяжело говорить. – Если бы он был жив, когда Джейк вернулся домой, то, думаю, проклял бы меня вторично.
– Но ты не виноват, Корд. Зачем ты себя винишь?
Пожав плечами, он ответил:
– Возможно, из-за собственных шрамов мне легче смотреть на увечья Джейка.
– Кто залечил тебе спину?
– Шамус. Он – единственный, кто об этом знает. До сих пор. – Корд горько улыбнулся.
Рейчел продолжала стоять на коленях, а чтобы сохранить равновесие, уцепилась за его плечи. Под ладонями она чувствовала, какие они широкие и мускулистые. Он крепкий как дуб и такой же стойкий.
– Я не желаю больше слушать, как ты бранишь себя, Корд Макферсон! Ты – хороший, честный, прямой человек. А то, что у тебя хватило смелости жить в согласии со своими убеждениями, вовсе не означает, что ты трус.
Она вдруг запнулась, и голос у нее дрогнул.
– Но в отношении своего брата ты трус. Ты его изнежил.
– Изнежил? – Корд поднял бровь.
– Да! Ты был готов отшлепать Джея за то, что он убежал? Ты считаешь, что он должен нести определенные обязанности, а вот Джейку ты позволил три года жить в темной комнате, укрывшись ото всех. За это время он вполне свыкся со своими увечьями. Он может на всю жизнь остаться раздражительным и злым, но поощрять то, что он превращается в отшельника, никуда не годится.
– Значит, ты считаешь, что я его балую?
– Даже больше, чем я Джея, но Джей – еще маленький мальчик. А Джейк – взрослый мужчина. Как ты
