Чужая весна

Сладчайшую из всех земных отрав.

Любовь

Любовь пришла неведомо откуда.
Смутила, опалила и ушла…
Но не забыть томительного чуда,
Касаний огненных ее крыла.

Неосязаемую позолоту
На всем оставил крыльев жарких взмах.
В руках — ответная тоска по взлету,
И отблески зарниц дрожат в глазах.

А из груди, где зной и пенье крови,
Со дна души, что вдунул в тело Бог,
К губам, полураскрытым в жадном зове,
Восходит медленно глубокий вздох.

Наваждение

Ворожи, знахарь, ворожи,
Наводи свою темную чару.
Ненароком мне предложи
Из травы приворотной отвару.

Одурмань чародейным вином,
Позабыть заставь про похмелье.
Только сам не хлебни тайком
Приворотного страшного зелья.

Ах, отравное это вино!
Час заклятья еще не минул,
Наваждение в полночь сильно,
Как бы сам ты, знахарь, не сгинул.

Ну, а я — не боюсь вина.
Талисман мой твоих чудесней.
Я далекому мыслью верна
И душою, и телом, и песней.

И когда крылом голубым
Робко утро об окна забьется,
Свею с глаз моих чары, как дым,
Ледяною водой из колодца.

И лицо обратив на восток,
Тихим словом, строгим и честным,
Помолюсь я о том, кто далек,
Осенив себя знаменьем крестным.

Странница

Бежать от жизни нехорошей,
Сойти со смутного пути
И, кинув все, единой ношей
С собой лишь сердце унести.

Сказав прости мечте лукавой
Земных и суетных гордынь,
Идти, топтать степные травы,
Сухую мяту и полынь.

Идти, впивая зной каленый,
В святые дальние места
В простой одежде небеленой
Из холодящего холста.

Следить, как вьется пух лебяжий
Крутых блестящих облаков,
И ждать в смирении, когда же