Эта мысль мелькнула у Милы сама по себе сквозь оцепеневшее сонное состояние, в котором она находилась. Но когда в следующую секунду Мила услышала пронзительный визг Белки, сонливость как рукой сняло.
Мгновенно обернувшись, Мила увидела открытую Яшкину сумку посреди парты, самого Яшку, растянувшегося на проходе, и Белку, запрыгнувшую на парту соседнего ряда, где она теперь и сидела, свесив ноги. И было от чего…
Из толстой Яшкиной сумки, всегда плотно набитой книгами, выползали длинные зеленые водоросли. Они разрастались, опутывая сумку и елозя влажными стеблями по столешнице. Хваткие лапы водорослей уже цеплялись за края парты, когда Мила догадалась выскочить из-за стола и отойти подальше.
— Что случилось? — послышался голос Альбины. — Что за истерика на уро…
Она не договорила, потому что в этот момент заметила, что творится с Яшкиной сумкой.
Не долго думая, Альбина взмахнула рукой, и сумка со свистом закрылась. Длинные болотные лапы затянуло обратно. Все, кроме одной, которая, обхватив угол стола, явно не хотела убираться. Еще один хлесткий взмах руки профессора, и «лапа», описав дугу в воздухе, нырнула в сумку.
— Это ваша сумка, Берман? — спросила Альбина.
Яшка, все еще валяющийся на полу, безмолвно согласился, бешено кивая головой.
— Мне придется забрать ее, чтобы привести в порядок.
Пока Альбина отправляла Яшкину сумку в подсобное помещение своего класса, Мила помогла Яшке подняться. Его взгляд, направленный вслед своей сумке, был полон неподдельного страдания.
После урока Альбина попросила Милу остаться и задала ей довольно неожиданный вопрос.
— Скажите, госпожа Рудик, — не глядя Миле в лицо, начала Альбина. — Вы еще не рассказывали о том, что произошло вчера с вами и господином Берманом?
— Нет, — быстро ответила Мила и тут же спохватилась: — Почти нет…
Альбина, наконец, подняла на нее глаза.
— То есть госпожа Векша и господин Лапшин осведомлены, я правильно вас поняла?
Мила кивнула.
— И больше вы никому об этом не говорили? — настойчиво допытывалась Альбина.
— Нет, — твердо сказала Мила, потому что это была правда, и, предупредив следующий вопрос декана, добавила: — И они тоже никому не говорили, я уверена.
Во взгляде Альбины промелькнуло что-то похожее на удивление, но всем было известно, что Альбина не умеет удивляться в принципе, поэтому Мила приняла этот взгляд за попытку разглядеть в лице Милы доказательства того, что она не врет.
— Хорошо, идите, — кивнула Альбина, и Мила поспешно вылетела из класса.
У нее не было никаких сил задумываться над Яшкиными несчастьями и вопросами Альбины. В Львиный зев они возвращались втроем — Яшка куда-то исчез сразу после антропософии. Наверное, ушел из школы первым, чтобы избежать новой порции насмешек. Белка не сдержала обещание — видимо, это было выше ее сил — и без умолку тараторила про то, как она ждет не дождется концерта Лирохвоста. Ромка стонал от этих речей и закатывал глаза, но был совершенно бессилен что-либо сделать. Что касается Милы, то она успела забыть об этом концерте, а потому рассчитывала провести остаток дня за отдыхом, отбросив все уроки. Теперь же, после напоминания Белки, жалела, что их еще не научили растворяться в воздухе, и ей придется явиться на концерт.
Когда они добрались до Львиного зева, настроение у каждого по-своему было на пределе: Белка парила от счастья, что до концерта осталось совсем немного, Ромка, кажется, готов был ее убить, а Мила зашла в прихожую последняя, волоча ноги.
По дороге наверх, в свои комнаты, они заглянули в читальный зал, к дружному удивлению обнаружив там Фреди и Берти. Братья Векши сидели за одним столом, друг против друга. У Фреди в руках была книга, а Берти, удерживая падающую голову руками, изучал какие-то дощечки. Он почти клевал носом, а его волосы, зажатые между пальцев, выглядели так, как будто от чрезмерного усердия встали дыбом.
Когда они подошли ближе, Фреди поднял голову и посмотрел на сестру.
— У вас уже закончились уроки?
— Да, — послушно ответила Белка.
Берти покосился на нее с маниакальной тоской в глазах.
— Нам нужна «Литомагия древности» Исаака Шумерского, — сказал Фреди, окидывая взглядом полки. Он поднялся и, не глядя на брата, распорядился: — Заканчивай изучать вторую дощечку «Книги Велеса», а я пока поищу.
Он встал из-за стола и направился к одному из книжных шкафов.
Проводив его взглядом, Мила обернулась к Берти. Тот надул щеки, ненатурально выпучил глаза из орбит и тихо засвистел, выпуская изо рта воздух.
— Сегодня, — намеренно изобразив косоглазие, сказал Берти вялым голосом, — он мне не дал даже пообедать. Весь перерыв продержал в библиотеке Думгрота, а после уроков перехватил и притащил сюда. А ведь на голодный желудок я чувствую себя имбецилом…
— Фреди лучше знает, — категорично заявила Белка. — Не спорь, а учи то, что он тебе велит. Экзамены не за горами.
— Еще только осень, — напомнил Берти. — До весны — как до Марса на санках. А если так пойдет дальше, и меня будут держать на голодном пайке, то к экзаменам я не только буду чувствовать себя имбецилом — я им стану.
Мила с Ромкой негромко — так, чтоб не слышал Фреди, — рассмеялись. Теперь понятно, почему их обоих не было в парке, а Тимур проводил свой перерыв без Берти: Фреди решил взять быка за рога, пока Берти не отбился от рук окончательно. Но вид у Бертика был такой жалкий, что Мила просто не понимала, как Белка может быть к своему брату так строга.
Они поболтали с Берти еще минуты две, пока не появился Фреди, неся в руках, кроме «Литомагии», еще несколько книг, от вида которых Берти театрально схватился за сердце, а Мила, Ромка и Белка поспешно ретировались.
До концерта еще оставалось время, и Мила рассчитывала устроить себе экспромтом сонный час. Но Белка, не выпуская из рук зеркало и расческу, сновала туда-сюда по комнате, не уставая собирать волосы в хвосты то ближе к макушке, то ближе к ушам и изливать на Милу терзания по поводу того, как же ей все- таки лучше. В конце концов Мила, которой не удалось закрыть глаза ни на секунду, была солидарна с Ромкой в желании убить Белку.
Здание театра представляло собой высокое освещенное фонарями круглое строение с изображенными на фронтоне кентаврами, минотаврами — существами с головами быков, крылатыми феями, держащими в руках золотые волшебные палочки, и другими волшебными созданиями. Оно находилось на стыке двух узких улочек со старыми, низкими и плохо освещенными домами, как будто выныривая из сумерек окружающего города грозным и мрачноватым величием.
В фойе театра было много людей и не только студентов. Когда Мила, Ромка и Белка доставали свои билеты, мимо них прошла высокая дама в ярко-розовой накидке с гранатового цвета мехом вместо воротника. На голове у нее была точно такого же розового цвета шляпа с узкими полями и громадным бантом. Рядом с ней, по обе стороны, шли молодые юноши. Одному было лет шестнадцать, другой казался младше. Этих ребят Мила видела в Думгроте. Если она не ошибалась — они учились в Золотом глазе.
— Надо же, — завистливо сказала Белка, провожая их взглядом, — всей семьей ходят.
Белке, наверное, очень хотелось прийти с мамой и старшими братьями, но Мила знала, что Белкина мама работает почти без выходных и даже речи быть не может, чтоб она приехала на концерт. Мила вспомнила о Берти, изнуренном учебой, и ей стало интересно, что бы он сейчас предпочел, если бы ему предложили выбор: вечер с Фреди в читальном зале или поход в театр? И то и другое он, судя по всему, считал пустой тратой времени.
Мила же с большим удовольствием сейчас бухнулась бы в постель, тем более что их спальня на сегодняшний вечер была на редкость заманчивым убежищем, потому как никого из обитателей там не было. Алюмина и Анжела с Кристиной ни за что в жизни не могли бы пропустить концерт, даже если это концерт Лирохвоста. Что же касается Ромки, у него было на лице написано, что он горит желанием быть сейчас где
