— Почему оно испарилось? — испуганно спросила Мила у Тимура, когда шаги Берти в коридоре затихли.
Тимур удрученно покачал головой.
— Это клад нашего домового, — пояснил он. — Мы его четыре месяца искали, пока нашли. Главное, нужно было не спускать глаз с золота, пока не вынесешь из комнаты. Как только зрительный контакт прерывается, домовой без помех забирает его обратно. Теперь уже ничего не получится. Домовой наверняка монеты перепрячет.
Он тяжело вздохнул, безнадежно махнул рукой и поднялся.
— Ладно. Я пойду. Все равно здесь больше делать нечего.
Когда за Тимуром закрылась дверь, Белка тонко фыркнула с воинственной нотой в голосе.
— Нет, это что же такое происходит! — сказала она. — Теперь понятно, что это были за секреты. Да как им в голову могло прийти переворачивать Львиный зев в поисках золота! Это же чистое безумие!
— И правда, — согласился Ромка, опускаясь на колени перед камином, — как это им пришло в голову искать в камине? Я бы ни за что не додумался.
Белка от негодования раскрыла рот, глотая воздух, как рыба, выброшенная из воды, но не находила слов. В конце концов она бросила на Ромку уничтожающий взгляд и решила этим ограничиться.
Не обращая внимания на гневные потуги Белки, Ромка отодвинул подальше несколько поленьев, рассыпанных Берти. Мила подошла поближе. Ее мучило чувство вины — разочарование на лице Берти было таким убедительным, что она чувствовала себя настоящим варваром.
Ромка разгреб руками давно остывшую золу, и Мила увидела небольшое металлическое кольцо. Она опустилась на колени рядом с Ромкой и протянула к кольцу руку. Когда она дернула за него, раздался скрип, и от гладкого каменного дна отделился небольшой металлический прямоугольник — люк, открывающий потайное отверстие.
— Вот где хранилось золото, — произнесла Мила.
— И как только они додумались, что оно может быть здесь? — продолжал недоумевать Ромка, сдвигая в сторону обуглившееся полено возле люка. — Эй, смотри, здесь что-то есть!
Мила отпустила металлическое кольцо и увидела, как под дальним краем полена что-то блеснуло. Ромка нагнулся пониже и засунул руку далеко в глубь камина. Когда он вытянул ее обратно, рука была вся черная от сажи, а на его ладони лежала большая золотая монета, испачканная золой.
— Это, наверное, выпало из горшка, — сказал Ромка.
Он зажег свет своей палочки и поднес к монете. Желтоватый свет от свечей в читальном зале Львиного зева смешался с холодновато-бледным сиянием волшебного огонька, заиграв на монете.
— Подожди-ка, — пробормотал Ромка. — Это необычная монета.
Монета действительно была очень необычной. С одной стороны по кругу тянулась какая-то надпись, закручиваясь в тесную спираль. Мила даже букв таких в своей жизни никогда не видела: тонких, изящных, со сложными узорными завитками.
— Я не могу прочесть эти надписи, — озадаченно сказал Ромка. — По-моему, это какое-то сложное криптографическое письмо.
Он перевернул монету другой стороной, на которой был изображен странный рисунок с черточками и символами.
— Хм… Похоже на карту, — сообщил Ромка. — Там, наверное, клад какой-нибудь спрятан. Жалко, Берти этого не видит.
— Хватит с него кладов, — сказала позади них Белка строгим голосом. — Если кто-то узнает о том, что здесь творит Берти… Из-за него нам всем будет плохо: и мне, и Фреди… и мама расстроится.
Ромка закатил глаза, как будто очень устал от причитаний Белки. Но он был так заинтересован монетой, что даже ничего не сказал, а вместо этого положил монету на пол прямо перед собой и направил на нее волшебную палочку.
— Ты что делаешь? — спросила Мила.
— Хочу расшифровать надпись, — ответил Ромка и, взмахнув палочкой, произнес: — Ижица и ять — ребус разгадать!
Но все буквы на монете остались на своих местах. Монета только блеснула короткой яркой вспышкой.
— Странно, — нахмурился Ромка. — Не получилось. Может, заклинание только на пергаменты и бумагу действует?
— Или заколдовано с помощью другой формулы, — подключилась Мила, — а не той, которую мы учили.
— Точно, — огорченно согласился Ромка.
Мила взяла из его рук монету. Карта, как и шрифт, тоже была странная и символы непонятные.
— Расшифровать бы этот текст, — загорелся Ромка, не отрывая взгляда от монеты. — Только как?
— Я знаю, что нам нужно сделать, — сказала Мила, двумя пальцами поднимая монету перед Ромкиным лицом. — Нужно отнести ее профессору Чёрку и сказать… ну… например, что она досталась кому-нибудь из нас по наследству. Если кто-то и сможет разобрать эти надписи, то только он.
Она решительно кивнула и, пряча монету в карман, заключила:
— Так и сделаем.
Но сделать это можно было только когда закончатся каникулы. А пока им предстояло решить, говорить ли о монете Берти и Тимуру. Так как именно они обнаружили это хранилище, то Ромка стоял за то, что рассказать им все-таки нужно. Белка была категорически против. Она доказывала, что, когда речь заходит о золоте, Берти становится совершенно неуправляемым и ожидать от него можно чего угодно. Ромка в свою очередь говорил, что Берти никогда не бывает управляемым и ожидать от него чего угодно можно в любом случае. В конце концов Мила предложила пока что ничего не говорить, а для начала узнать, что написано на монете. Ну а потом — будет видно.
До начала второго учебного полугодия оставалось только два дня, но для Милы они превратились в пытку. Берти был неумолим: стоило только Миле зайти в комнату, где он в тот момент находился, как он сейчас же демонстративно подскакивал и с хмурым гордым видом выходил, хлопая дверью так, что Милу чуть не сносило сквозняком. Белка, замечая, что ее подруга переживает по этому поводу, не уставала приговаривать:
— Не волнуйся, Берти отходчивый: походит с надутым видом, а через пару дней и сам не сможет вспомнить, на что обижался.
Мила не разделяла Белкиного оптимизма. По ее мнению, горшок с золотом был прекрасной причиной, которая о себе забыть не даст.
Ромка же не терял времени даром, вознамерившись вытянуть из Берти всю эту историю с золотом домового в подробностях. Он клятвенно заверил Белку, что про монету ничего не расскажет, но не попытаться узнать о том, как Берти с Тимуром додумались искать клад в камине читального зала, — это было выше его сил.
В воскресенье, когда все меченосцы уже вернулись с каникул, и Львиный зев снова стал похож на переполненный муравейник, Ромка подсел к Миле, укладывающей в рюкзак необходимые книги для завтрашних уроков.
— Слушай, что скажу: я вытянул из Берти, как они додумались искать золото в камине, — сияя улыбкой, сообщил Ромка.
— Как же?
— Им подсказали.
— Кто?
— Ни за что не догадаешься — Яшка Берман! Тимур с Берти куда только не тыкались в поисках этого золота. Они еще на каникулах, оказывается, заболели этой затеей. У них же последний год Младшего Дума — а вдруг не поступят? Вот и решили добыть легких денег.
Ромка замолчал, подождав, пока мимо пройдут две второкурсницы, и с жаром продолжил:
— Все знают, что каждый мало-мальски уважающий себя домовой имеет сбережения, так сказать, за долгие годы службы. Забирать у домовых их золото считается очень скверным и недостойным поступком. Но
