рубашке вел себя так, словно уже сдал экзамен на звание мастера-кулинара. «Просто чудо, — делился он, — что масло от взбивания становится таким пышным. Он взбил масло в пену, потому что тогда его меньше уходит и хлеб становится не жирным, а хрустящим.
— Ты сбивал масло, потому что так было написано в рецепте, — решил поставить его на место Винфрид.
Потом пришел черед нашего «Чили кон Карне». — Визуально оно, во всяком случае, смотрится лучше всех предыдущих, — похвалили нас. Я удачно украсила «Чили» ломтиками помидоров и кольцами лука. Все нашли также, что и по вкусу наше блюдо далеко обогнало всех! Вот уж никогда бы не подумала, что смогу гордиться собственноручно приготовленным фасолевым пюре!
Зулейкин фруктовый салат выглядел не слишком аппетитно, кружочки бананов и дольки яблок покоричневели.
— Фруктовый салат не станет коричневым, если его заправить несколькими каплями лимонного сока, — объяснила Карола.
— Запомни, — сказал Арнульф Зулейке.
— Я знать, — обиделась Зулейка, — но нет лимон.
— Верно, — согласилась Карола, — я забыла лимон. Но это неважно: если бы салат полностью удался, вы бы не заметили, где тут можно ошибиться.
— Тебе, похоже, важно, чтобы мы делали ошибки, — ядовито заметила Таня.
— Я когда-то изучала педагогику, — ответила Карола, — и у меня нет желания вводить здесь авторитарные структуры.
— Веселенькое дело, — вздохнул высокий брюнет.
После трапезы второй мужчина из Таниной группы, лет тридцати пяти, с довольно длинными, но редкими светлыми волосами, объявил, что не успеет помыть посуду и прибраться. Он отец-одиночка, и ему в десять надо забрать дочку, оставшуюся у подруги. И мне удалось хотя бы на мытье посуды попасть в Танину группу. Таня шепнула мне:
— Шикарная была идея с этими курсами для новичков. Ты могла себе представить, что здесь будет столько мужчин?
— Нет.
— А я так и думала. Как сказала Карола: женщины считают, что могут готовить уже от рождения. К тому же большинство думает, что типично женские навыки просты и этому не надо учиться. Поэтому я не сомневалась, что здесь мы столкнемся с самыми разнообразными представителями мужского пола. А кто же будет возражать против мужчины, умеющего готовить?
— Не запрещено совмещать приятное с полезным.
Неужели она действительно думает, что один из этих мужчин ей подойдет?
— Ты видела, как выглядит тот тип, с которым я готовила?
— Какой-нибудь изъян есть у каждого, — невозмутимо сказала Таня.
Словно услышав, что речь идет о нем, к нам подошел Руфус.
— Пойдемте с нами в пивную? Мы все хотим выпить пивка.
— Спасибо, за мной заедут, — отказалась я.
— А я пойду, — сразу согласилась Таня.
Когда мы в начале одиннадцатого вышли из школы, прямо напротив выхода стоял Бенедикт, прислонившись к своему супер-«БМВ» цвета черной икры.
Я чувствовала себя счастливой девочкой. Именно об этом я всегда мечтала в школе. У других девчонок уже были друзья, встречавшие их. Если тебя встречают, ты на ступеньку выше. Поздно сбылась моя мечта, зато как! С каким уважением посмотрели мужчины с курсов на «БМВ»!
— Пока, — сказала я со смехом и села в машину. Чмокнула Бенедикта. — В воскресенье я сделаю для всех «Чили кон Карне».
40
Норе пришлось по вкусу мое предложение готовить в воскресенье самой. Мерседес тоже придет с нами пообедать.
В воскресенье я с самого утра занялась резкой лука. Я страшно волновалась, но произошло чудо, и все получилось. Кухня своевременно наполнилась божественным запахом чесночного хлеба. А в холодильнике стоял фруктовый салат с окропленными лимоном, ослепительно белыми кусочками яблок и безукоризненными кружочками бананов. Я разложила салат по десертным вазочкам, декоративно украсив половинками грецких орехов и дольками апельсина.
Правда, Мерседес на полчаса опоздала.
— Мой ненаглядный никак не мог со мной расстаться, — томно произнесла она, похлопав своими металлическими веками, — ни за что не хотел вылезать из постели.
На ней был бирюзовый брючный костюм, затканный золотом, с рельефным узором из роз. Сзади он был слишком узким, спереди красовалась дюжина перламутровых пуговок. И в нем она собиралась есть «Чили кон Карне»! Костюм, разумеется, из дорогого магазина и не уцененный.
— Угадайте, чем я за него платила? — спросила Мерседес, повертев перламутровой пуговкой.
Я думала, она скажет «поцелуйчиком», но все оказалось гораздо хуже…
— Его золотой кредиткой.
— Как здорово, детка, — обрадовалась Нора.
— Поскольку вчера у него для меня не оказалось времени, он положил утром на мою подушку свою золотую кредитку и пожелал хорошо провести время в магазинах. Я решила его наказать и постаралась как следует.
— При твоем изысканном вкусе он предвидел, что это будет дорого, — подыгрывала Нора.
Мадам Мерседес приобрела себе не только брючный костюм, но и кофточку из той же ткани, и обтянутую той же материей сумочку.
— У меня все должно гармонировать, — высокомерно заявила она и с жалостью посмотрела на меня, будто моя синяя водолазка не подходила к джинсам.
Я только сказала «чудесно» и внесла свое коронное блюдо.
Выпучив глаза, Нора указала на миску с аккуратными кусочками помидоров и колечками лука и воскликнула:
— Это наши помидоры?!
— Нет, испанские.
Если бы я сказала, что помидоры прибыли с Марса, чтобы попросить здесь политического убежища, Нора не была бы так потрясена. Со слезами в голосе она возопила:
— Ты слышал, Бенедикт! А у нас в кладовке есть собственные законсервированные томаты! И все это из твоих денег!
— Очевидно, Виола не знала об этом, — миролюбиво заметил Бенедикт.
— Испанские лучше вообще не покупать, — вмешалась Мерседес, — они невкусные. Мой ненаглядный на днях в одном ресторане отправил назад салат из испанских помидоров. — Она милостиво попробовала и, похоже, ей понравилось. Во всяком случае, она не выплюнула тут же. — И как это делают? — поинтересовалась Мерседес.
Я принесла с кухни рецепт и зачитала ей. Дойдя до места «влить маленькую баночку томатного сока», я споткнулась, но было поздно.
— Ты слышал, Бенедикт? Она купила томатный сок! И все это из…
— Я покупала еду на свои деньги, — сказала я, краснея от возмущения как помидор.
— Ну и что? — не понял Бенедикт. — Ведь вкусно!
— При таком расточительстве неудивительно, что мне приходится отсрочивать плату за комнату, — сказала в нос Мерседес. — Есть вообще надежда, что я когда-нибудь получу свои деньги?
Бенедикт сказал:
