которыми ты вздумаешь расплатиться найденной в постели карточкой.
— Но я читала недавно в одном иллюстрированном журнале советы серьезного финансового эксперта. Он писал: «Если мужчина разведен или поссорился со своей подругой, то должен хранить свою кредитную карточку как зеницу ока. Если она попадет в руки к женщине, это грозит ему разорением».
— Мужчины, которые это пишут, лишь изливают на бумаге страх за собственные деньги.
— Но это повсюду повторяется, — упорствовала я сама не знаю почему.
— Один мужчина списывает у другого. Ни один из них никогда не давал женщине свою кредитную карточку. Поэтому они и не знают, что это невозможно.
— Но Мерседес, сестра Бенедикта…
— Как ты думаешь, сколько женщин мне уже рассказывали эту сказку? Существует лишь одна возможность, если она знает его секретный номер и может в автомате снять его карточкой наличные деньги. Эта дама рассказывала, что он нежно нашептывал ей в ухо свой секретный номер?
— Нет, — призналась я.
— Об этом ни одна не рассказывает, ни одна почему-то не хвастается: что ее великодушный принц сует ей в руку стомарковые банкноты. Так что если хочешь подобраться к его деньгам, забудь о кредитной карточке и бери наличными. Стащи его копилку. И тогда, даже если он может доказать это, ему придется самому заявить на тебя, на это решится далеко не каждый.
— Я не хочу подбираться к деньгам Бенедикта.
— Это я так, в порядке консультации для клиента.
— Значит, ты считаешь, не стоит верить тому, что рассказывает его сестра?
— Никогда не надо верить лжи. Женщины, рассказывающие подобные небылицы, лгут из зависти. Они думают, что другие-то непременно получают подарки.
— В жизни ничего не достается даром, — вздохнула я.
— А уж тем более от мужчин, — подхватила Таня.
И все же я не могла до конца в это поверить. Неужели мадам Мерседес все сочиняла?
42
— Сегодня мы будем тушить овощи, тефтели и рыбу, — объявила Карола. — Тушение — это приготовление на небольшом огне в собственном соку, в малом количестве жира или жидкости, под закрытой крышкой. Тушеные блюда полезнее, потому что питательные вещества не вымываются водой, как при варке.
Прежде чем тушить овощи, их нужно помыть, почистить и снова помыть, потому что при чистке они загрязняются. — Мы пошли за Каролой к мойке и стали смотреть, как она вымыла в холодной воде кочешок брюссельской капусты и общипала подвядшие листья.
— Это искусство — так сварить брюссельскую капусту, чтобы она и снаружи не развалилась, и внутри стала мягкой. Поэтому мы применим небольшой фокус… — Она вырезала крест на кочерыжке. — Теперь толстый конец так же быстро станет мягким, как и нежные листья.
— Я читал, что у брюссельской капусты надо снимать листик за листиком, — подал голос Вольфганг, рыжеволосый парень из троицы.
— Это делают только психи и педанты, — сказала Карола.
— Значит, так будет делать Вольфганг, — залился хохотом Вольфрам, сегодня сменивший лакостовскую рубашку на красивую водолазку.
Вольфганг отрезал, что для Вольфрама он и креста в кочерыжке не вырезал бы. Вольфрам обиженно отвернулся.
Карола принесла еще и кочан цветной капусты.
— В цветной капусте всегда есть червяки и гусеницы, поэтому сначала ее на час кладут вверх кочерыжкой в холодную подсоленную воду, и все насекомые оказываются на дне кастрюли. Но у нас на это нет времени.
— Что же нам их есть, что ли?
— Червяки и гусеницы в сваренном виде имеют довольно нейтральный вкус.
— Бр-р! — содрогнулся Вольфрам.
Карола сунула кочан Вольфраму в руки:
— Тогда дели его на кочешки и просмотри каждый, чтобы не было червяков.
— Не буду я ловить эту гадость!
— Давай сюда, — сказал Вольфганг.
Вольфрам швырнул ему цветную капусту и ухмыльнулся:
— Значит, я могу выйти во двор покурить. Позовите меня, когда ужин будет готов.
— А мне что делать? — поинтересовался Арнульф, муж тайки.
— Ты будешь делать тефтели, там опять говядина со свининой, а твоя жена сделает яблочный мусс из тушеных яблок со взбитыми сливками.
— Я не люблю яблочный мусс, — запротестовал Арнульф.
— Может, тебе лучше готовить рыбу?
— Упаси Господь! — воскликнул Арнульф и ушел к Тане, которая сразу объявила, что они с черноволосым Михаэлем хотят делать тефтели.
— Итак, кто готовит рыбу? — спросила Карола. — Есть филе камбалы. Камбала очень вкусная рыба. К тому же это — идеальная диетическая еда.
Перед моим мысленным взором на стене появилась надпись, совсем как на стене дворца Валтасара:
Я УМЕЮ ГОТОВИТЬ ДИЕТИЧЕСКУЮ ПИЩУ — 15 ОЧКОВ.
— Я готовлю рыбу, — непроизвольно вырвалось у меня.
— Я тоже, — услышала я за собой голос внука Франкенштейна. Правда, на этот раз к нам присоединился Винфрид, парень с прической ежиком. Все вместе мы прочли рецепт.
Сверху на листке было написано: «Когда готовите рыбу, всегда соблюдайте правило трех «П»: почистить, подкислить, подсолить.
«Тушеная рыба с овощами на четыре персоны.
800 г рыбного филе очистить от костей. Положить на мелкую тарелку и выдержать 20 минут в смеси из одной чайной ложки соли и трех чайных ложек уксуса.
Тем временем помыть, почистить, снова помыть и мелко нарезать 750 г суповых овощей (лук, морковь, сельдерей).
Разогреть в сотейнике 1 столовую ложку топленого масла (максимальный огонь), распустить в нем 100 г копченого шпика и добавить овощи. Посолить (1/2 чайной ложки соли) и влить 1/8 литра воды. На малом огне тушить под закрытой крышкой 15 минут. Потом положить овощи на рыбу и тушить 15 минут без крышки (маленький огонь)».
Франкенштейнов внук проверил, нет ли в филе костей. По краям они сидели так прочно, что вытащить их пальцами не было никакой возможности.
— Пинцет бы сюда, — заметил Винфрид, с участием наблюдавший за усилиями Руфуса и не ударявший палец о палец. Пинцета на кухне, естественно, не было, так что Руфусу пришлось воевать с костями с помощью ножа, после чего куски филе заимели довольно потрепанный вид.
Я помыла, почистила и снова помыла морковку и лук-порей, потом порезала все одинаковыми кусочками.
— Кто-нибудь знает, как распускают сало? — спросил Руфус.
— Просто бросают в горячий жир и ждут, когда белые куски подрумянятся, — объяснил Вольфганг, стоявший у соседней плиты.
Поскольку больше мне было делать нечего, я пошла к Тане. Та пыталась слепить из сероватой массы, состоявшей из фарша и хлеба, тефтели, что выглядело не слишком аппетитно.
— Ты уже знаешь, кто из них «голубой»? — спросила я едва слышно.
