сильнейшем насморке. Почему-то в эти минуты данный факт особенно сильно огорчал могучего сибиряка, и без того пребывавшего в состоянии, близком к прострации.
– Что же это такое, а? – огорченно пробубнил Александр Евгеньевич, закончив рассказ и пробуя просморкаться в платок. – Обычно мне, чтоб насморк заработать, уж так расстараться надо! А тут…
– Потерявши голову, по волосам не плачут, – сурово сказал Лева, с каким-то нездоровым интересом рассматривавший шефа. – Ах, какой красивый наезд! Замечательный, продуманный, выдержанный в лучших тонах… Ммм! Просто прелесть. «Медовая ловушка». Классика. Одно не учли, олухи: бить надо было сильнее. Все было прекрасно до последнего момента. Последний момент обосрали. Тот, кто у них «ударником» работал, явно сплоховал. Неужели не сообразил, что такого зверюгу, как ты, нужно было гантелью бить? Тоже мне, инструмент нашел – бутылка шампанского!
– Я влип по самые уши, – с ужасным прононсом произнес Александр Евгеньевич, с надеждой пытавшийся рассмотреть хоть искорку оптимизма в непроницаемом взгляде мудрого Левы, который – как показывала практика – всегда находил выход из самых замысловатых ситуаций, подчас совсем тупикового характера. – Ничего нельзя сделать, да?
– Мы влипли, – с нажимом сказал Лева. – Мы. За твою свободу возьмут «Иру». Ты останешься без штанов, мы все – те, кто был с тобой с самого начала, – останемся без работы. Мы им не нужны – своих хватает. Да и мстительные мы – они же прекрасно понимают…
– «Концерн»? – без особой надобности уточнил Александр Евгеньевич. – Других вариантов… А?
– Да какие тут варианты! – поморщился Лева. – Какие тут варианты – все ясно… А чего недоговариваешь? Давай договаривай!
– Ибрагим? – проскрипел Александр Евгеньевич. – Ибрагим… Гхмкхм… Чушь какая-то… Предан был как собака! Друг… А?
– А я тебе говорил – присмотрись, – напомнил Лева. – А ты? Ноль внимания. Предан! Сколько волка ни корми, он все в горы смотрит. Это тот волк, который горный. Горец, одним словом. Маклауд фуев. Ах, какой ты доверчивый, Саша, какой ты… глыба, матерый человечище, добрейшей души мудачина!
– А побороться? – с ожесточением прогундел «глыба». – Сам сказал – на последнем этапе у них осечка получилась. Меня планировали взять на месте преступления. А не взяли! Гантелью надо было бить, ага… А вот теперь поди возьми меня да докажи, что это я был!
– Бороться будем, когда следствие начнется, – скучным голосом сказал Лева. – Через семьдесят два часа после оформления явки с повинной. То бишь добровольной сдачи – виниться-то тебе не в чем.
– Да какая, к ебеней матери, повинная! – вскинулся Александр Евгеньевич. – Какая добровольная сдача?! Ты, «сын юриста» фуев, – за что деньги получаешь? Борись давай, перебирай варианты!
– Десять минут, – Лева деланно зевнул. – И… и полтора часа. Нет, пожалуй, два, а то и два с половиной.
– Не понял? – озадаченно нахмурился Александр Евгеньевич. – Что ты имеешь в виду?
– Мне нужно десять минут, чтобы ты понял бесполезность этой самой борьбы, – пояснил Лева. – Час – все переоформить на Ирину. Твои деньги и личное имущество, твою долю корпоративной собственности и – самое главное – твои права. Собственно, мне нужны лишь твои подписи – проводить все буду завтра, задним числом. Детали тебя пусть не заботят: личные связи и небольшое количество денег, только и всего-то… И час-полтора – персонально для тебя. Чтобы ты ознакомил Ирину с ситуацией, пережил тяжелую истерику и успокоил. А потом мы совместно выработаем план дальнейших действий.
– Ты меня лучше сразу застрели, – Александр Евгеньевич постучал себя пальцем по виску. – Ознакомить Ирину с ситуацией?! Ты бредишь, сын юриста! Или у тебя от расстройства крыша поехала? Чтоб я – Ирине…
– А придется, – сочувствующе покачал головой Лева. – У меня пистолета нет – я бы с большим удовольствием! Альтернативы нет – только добровольная сдача. Сначала – Ирине, потом – в органы.
Александр Евгеньевич открыл было рот, чтобы достойно возразить, но в этот момент супруга Левы притащила поднос с кофе и с минуту расставляла аксессуары на журнальном столике, ничуть не удивляясь несвоевременному визиту главы фирмы и не порываясь задавать вопросы. Приучена была: остро нуждающиеся в помощи правового характера сотрудники фирмы могли заявиться к Леве в любое время дня и ночи – юрист никогда никого не гнал и брался за дело тотчас же, прекрасно зная, что за труды ему воздается сторицей.
– Готов? – спросил Лева после того, как супруга удалилась, прикрыв за собой дверь.
– Готов, – буркнул Александр Евгеньевич.
– Время засеки, – Лева ткнул пальцем в висевшие на стене часы с кукушкой. – Двадцать один тридцать пять – время вполне детское, все успеваем до полуночи. В полночь производим торжественную сдачу тела властям.
– Шутки у тебя… – поморщился Александр Евгеньевич, с тоской отметив, что всего лишь полтора часа назад он и не помышлял, какими ужасающими последствиями обернутся невинные вроде бы шалости с прелестной студенточкой.
– Как трахнулся? – прищурился Лева.
– Меня хоть по башке и звезданули, но силы от этого не убавилось, – несколько секунд подумав, сообщил Александр Евгеньевич, мрачно глядя на юриста. – Одним ударом в гроб загоню. Ты брось свои идиотские шуточки – давай по делу.
– А это по делу, ты не сомневайся, – проигнорировав грозное предупреждение, заверил Лева. – У меня сейчас напрочь отсутствует желание шутить. Итак, расскажи мне коротенько, как ты развлекался с этой нимфой.
– Быстро раздел, разложил на диване и вдул по самое «не могу», – изложил суть процесса Александр Евгеньевич и, слегка потупившись, добавил:
– Было так здорово, что про все забыл. Она такая… Такая юная, нежная, податливая…
– Была, – жестко внес коррективы Лева. – Была юная и нежная. Теперь ее будет вскрывать секатором дядя Леша из Первой градской. Ага… Значит, тебе было очень хорошо. Ты чувствовал себя могучим, налитым дурной силой и… и ты обильно кончил. Извергался, как фонтан. И нечленораздельно верещал от счастья. Да?
– Обильно, – признался Александр Евгеньевич. – До этого три дня с Ириной не баловался – она почему- то не хотела…
– Презервативом пользовался?
– Да ну, какой презерватив? Девочка чистая, с гарантией… Да, без презерватива. Сперма, значит, осталась… Да! Там еще и кровь осталась – не так чтобы много, но вполне достаточно…
– Она оказалась девственницей? – не на шутку заинтересовался Лева. – И где, позвольте спросить, ты ее откопал?
– Я того… – Александр Евгеньевич замялся и отвел взгляд в сторону. – Ну, грубо входил в нее. Не подготовил. Ей больно было. Но не так чтобы очень уж – она терпела… Вот зараза! Сперма, кровь… Получается… Нехорошо получается, да?
– Видишь, ты сам все прекрасно знаешь, – ухмыльнулся Лева. – А кровь на постели – конечно… Дополнительное свидетельство в пользу агрессивного поведения. Короче – чего мы тут время зря теряем?
– Сперма, кровь… это еще не факт! Я хоть и дилетант в этом деле, но знаю – надо же сравнительный анализ делать. А с чем сравнивать?
– Девочка оргазм поимела?
– Не обратил внимания, – Александр Евгеньевич напрягся, пытаясь припомнить детали. – Даже н не знаю… Да нет, вряд ли – ей же больно было. Да какая разница? Сперма в наличии, остальное – ерунда.
– Меня интересует, как она проявляла эмоции, – бесстрастно подсказал Лева. – Задыхалась от страсти, царапалась, кусалась…
– Да ну, какие там эмоции, – решительно отмахнулся Александр Евгеньевич. – Лежала смирненько, как овечка, податливо ойкала и глазки зажмурила. Ждала, когда все кончится. Ничего она там не царапалась – тем более не кусалась.
– А ну-ка, заголись по пояс, – распорядился Лева, не удовлетворившись объяснением шефа.
