профи сидит в засаде и может рассчитывать на все прелести внезапного нападения, будьте уверены, не воспользоваться этим и добровольно дать врагу возможность выровнять шансы, а то и получить преимущество, для него равносильно поступку сумасшедшего…
Автоматчики дотопали до ванн, в которых преступно нежилась наша троица, разобрались напротив Антона и Мо и взяли их на прицел. Их вожак встал у изножия ванны Ахмеда, сдвинул автомат за спину и картинно скрестил руки на груди. Три секунды истекли – это мы с вами рассуждали долго, а на деле все происходило очень быстро.
«Ах, какой ты обалденный психоаналитик. Сыч! – поздравил себя Антон. – Мастер аутотренинга, звезда психотехники! Какой талант пропадает, какой талант… Фрейд, Леви и Александровский – отдыхают!»
– Салам, Арзу, – хрипло поздоровался Ахмед. – Как здоровье семьи? Как сам?
– Отдыхаешь, сын ишака? – не затрудняя себя приветствием, торжественно продекламировал Арзу – глаза его в полумраке купальни светились, как у собаки Баскервилей, когда та добралась до дряблой задницы сэра Генри. – Греешься?
– Ты болен, Арзу? – грозно нахмурился Ахмед, делая вид, что в упор не замечает направленных на своих «соратников» стволов. – Тебя чем кормили сегодня утром?
– Ты наглый, Ахмед, – обличающе выставил палец Арзу. – Ты думаешь, тебе все с рук сойдет, да? Думаешь всю жизнь укрываться за спиной брата? Ты не только наглый, но и глупый! Только последний баран мог приехать сюда после того, что произошло между нами. А ну вылезай! Выходи, поговорим, как мужчина с мужчиной!
– Ты точно чего-то поел, – презрительно бросил Ахмед, однако в голосе его явственно прослушивалась дрожь. – Ссоры ищешь?
У Арзу со слухом все было в порядке – он уловил эту предательскую дрожь в голосе обидчика. И настолько этим ободрился, что, не дожидаясь, когда Ахмед соизволит покинуть ванну, бросился к нему, вцепился обеими руками в бороду и потащил из воды. /
– Шакал! Шакал! – заревел Ахмед, отчаянно отбиваясь свободной рукой. – Я весь твой род вырежу! Животы ваших женщин станут моей постелью! Я… Я…
Эвакуационные работы продолжались недолго: ловкий жилистый Арзу вытащил-таки за бороду грузного Ахмеда из ванны, завалил его на скользкий пол и принялся вдохновенно пинать в разные места, с упоением выкрикивая:
– Вот тебе Дагестан, сын ишака! Вот тебе мой позор, дерьмо больной собаки! Вот тебе за все, баранья задница! Вот…
Оп-па! Оскользнулся-таки проворный Арзу на мокром полу, в азарте не рассчитал замах и шлепнулся на спину. Ахмед не замедлил воспользоваться ошибкой недруга: в два приема подъерзал к нему, навалился всей тушей и здоровой рукой ухватил за горло. И принялся ударно душить, ожесточенно рыча и мелко подрагивая напряженными ягодицами, как при затяжном оргазме.
Автоматчики, державшие на контроле Антона и Мо, дрогнули – синхронно опустили стволы и посунулись было к вожаку – помочь.
– Хо! – выдохнул Антон, выхватывая из губки «ПСС» и двумя верными выстрелами дырявя плечи автоматчика, находившегося напротив его ванны. Раздался отчаянный вопль, автомат с металлическим лязгом упал на пол – парень с обвисшими безвольными плетьми руками метнулся вбок, запутался в собственных ногах и рухнул в ванну Ахмеда.
– Тук! – молниеносно взмахнул правой рукой Мо – тяжелая рукоять ножа с глухим стуком вошла в сопряжение со лбом второго автоматчика, который от удара опрокинулся навзничь. В следующий миг Мо мокрым буревестником выпорхнул из ванны и обрушился всей массой на поверженного бойца, занося второй нож для завершающего удара.
– Живым!!! – рявкнул Антон, выбираясь из ванны и одним прыжком приближаясь к ратоборствующим на скользком полу Ахмеду и Арзу.
Мо с большущим сожалением опустил руку с ножом, ухватил свою вяло мычавшую жертву за волосы и аккуратно стукнул башкой об пол. Мычание прекратилось.
– Отпусти, – скомандовал Антон, приставив ствол пистолета к затылку Ахмеда, заходящегося в победном рыке. – Отпусти, я сказал, а то башку продырявлю!
Ахмед неохотно разомкнул свою клешню, отпуская посиневшее под жиденькой бороденкой горло противника. Арзу скрючился на полу и принялся утробно кашлять, суча ногами.
– Не любите вы друг друга, – попенял тяжело дышавшему Ахмеду Антон, собирая автоматы незадачливых мстителей. – Чуть что – сразу и душить…
…Старлей, начальник заставы, судя по его сияющему виду, был очень обрадован тем, что «собровцы» вернулись так скоро, привезли пленного обратно и прихватили с собой еще четверых. Не подвели, короче. Так обрадован был старлей, что не обратил внимания на «левую» «Ниву», в которой транспортировали пленных.
– А «двухсотого» зачем везете? – поинтересовался он, с мальчишеским любопытством заглядывая через стекло в багажник «Нивы», где лежал труп «снятого» во дворе боевика, завернутый в кусок брезента. – Не лень таскать такую дрянь?
– Менять будем, – устало буркнул Антон, искоса наблюдая за писающим на обочине Салом, углубившимся в кустики чуть более, чем нужно. – На тачку. Если до захода солнца успеем – дадут джип «Чероки»…
Вернуться в лоно семьи в этот день Антону было не суждено. Через полчаса после прибытия на базу из Стародубовска прикатили Шведов и Барин.
– Судя по всему, конвой пойдет сегодня, – сообщил Шведов. – Так что, хлопчики, вечером вам нужно быть на месте…
Выдвинулись в 20.00. На этот раз Шведову пришлось уступить Антону свой «Лендкрузер»: в тех местах, где они собирались кататься, импортный внедорожник по многим параметрам побивал отечественный «УАЗ», если дело вдруг дойдет до экстренного удирания с места происшествия. Пленных загрузили в родную «Ниву» с коченевшим в багажнике трупом, в качестве конвоя приставили Мо и Севера. Антон, Барин, Мент и Сало с комфортом разместились в полковничьей машине.
– Когда дядю Толю заберут на повышение, буду кататься исключительно на «Лендкрузере», – серьезно заявил Антон, потыкав пальцем вверх, чтобы не оставалось сомнений, куда именно заберут полковника. – Хватит прозябать в отечественных тачках!
– Если его заберут куда ты показал, нас, пожалуй, тоже потянут вместе с ним, – философски заметил восседавший за рулем Сало. – Нет уж, ты, пожалуй, покатайся пока на «УАЗе» – потерпи маленько…
Перемещались с привычными потугами по самому неудобному, но вдоль и поперек истоптанному маршруту. До границ казачьих владений прокатились с ветерком и фарами, пересекли брод, затем затянули на крутояр «Лендкрузер» и «Ниву» и неспешно припустили в обход двух сел и заставы к Сарпинскому ущелью, погасив фары и включив ночные приборы.
Антон чувствовал себя прекрасно: Сыч – птица ночная, он страшно не любил дневные путешествия по ЗОНЕ и всегда яростно спорил с полковником, когда возникала необходимость переместиться куда-то в светлое время суток. Впрочем, не светофобия была тому виной – просто за годы функционирования в режиме «война» Антон, как и любой индивид, постепенно адаптирующийся к условиям среды обитания, вошел в ритм здешней специфической жизнедеятельности.
«…Когда на мир опускалась ночь, в Стране Дураков начинался рабочий день…» – это как раз то самое. Этот принцип здесь незыблем. Все нормальные ублюдки ЗОНЬ! работают ночью. Почему? Да очень просто. Не видно ночью. Если ты живешь в своей квартире с самого рождения, разбуди тебя ночью – с закрытыми глазами пройдешь на кухню, чтобы взять пиво из холодильника. Да как ловко пройдешь! И не проснешься толком, и жену с детьми не разбудишь, и на кота, развалившегося в коридоре, не наступишь – он тут всегда лежит, ноги твои запомнили это. А запусти в твою квартиру чужого? Не того чужого, что грабить пришел, а того, кого силком, помимо его воли, отправили за порядком присмотреть? Правильно – шарахаться по квартире ему ни в коем случае не стоит. А лучше всего ему будет сесть где-нибудь в уголке, сжаться в комочек, чтобы занимать как можно меньше площади, дабы не наступили ненароком злые люди да не изобидели, коли вдруг нашумит…
Поэтому все нормальные ублюдки ЗОНЫ и работают ночью – днем они спят. А если ты будешь гулять
