— Ну, ты же сама говорила, что он тебя в далекие страны сманивал? — теперь пришла очередь удивляться Климову.
— Ну да… Только мало ли что мужики сулят, чтобы девок разманить. Я думала, он так… — Анюта пожала плечами, а у самой где-то в глубине души засвербило. «Ничего ты не думала, просто плыла по течению, куда вынесет. Вот, кажись, и приплыла».
Климов невольно глянул на часы и выругался про себя. Он уже чувствовал, что Седой вот-вот вернется, и если немедленно не перейти к делу, то можно в очередной раз поставить под удар план Свиридова.
— Короче, слушай меня внимательно, — решительный тон лейтенанта заставил девушку подобраться, с лица ее сползла улыбка. — Если завтра ты с Эдуардом Петровичем поедешь на юг или куда- нибудь на экскурсию, но в пределах Союза, я доложу руководству твою просьбу о прекращении операции. Но если вы завтра двинетесь за кордон, то, значит, прав я. И в этом случае ты едешь вместе с ним. Это приказ.
Климов, конечно, рисковал, демонстрируя свою уверенность в завтрашнем дне, но разговор надо было заканчивать, и как можно быстрее.
— Да как же это? Зачем? Что я там делать буду? — растерянно пролепетала Анюта.
— Ничего особенного. Живи, как до сегодняшнего дня жила, веди себя спокойно. Слушайся его.
— А может быть, все-таки… — снова начала она.
— Не может быть, — резко оборвал он девушку. — Он за границу не отдыхать едет. Он там немцам очень нужен. Я готов поверить, что он в гражданскую не зверствовал, но сегодня он согласился — поверь мне — помогать немецкой разведке. И если бы не было тебя, мы бы его не отпустили. А с тобой отпускаем. Потому что ты для нашей страны про эти планы немцев все и узнаешь. Вспомни, мы не знали, зачем немцам понадобился Глебов. Благодаря тебе знаем и верим ему, — немного присочинил Климов.
— А зачем он им нужен был?
— Обязательно расскажу, но потом, договорились?
Анюта молча кивнула. Климов свернул газету и сунул в карман. Только что мимо их скамейки прошел тот самый неприметный мужчина из очереди в буфет.
— Все, товарищ Самохвалова, ваш спутник на подходе, — он ободряюще кивнул девушке.
— Держись уверенно, все будет хорошо. Имей в виду, каждая твоя информация, по моим данным, передается на самый верх, — он выразительно поднял палец и взял портфель.
— А как же драгоценности? — неожиданно вырвалось у нее.
— За них не переживай. Все будет как надо, — он подмигнул Анюте и не спеша направился к выходу на перрон. И вовремя. В зал быстрым шагом вошел Седой и зашарил глазами по скамейкам, выглядывая спутницу. Торопливо подойдя к Анюте, он схватил чемодан:
— Заждалась? Извини, дело серьезное. Так все удачно получается… помоги нам, Господи. Еще десять минут, и все.
Так же быстро Седой вышел из здания вокзала и свернул в прилегающий двор. Передав чемодан из рук в руки шедшему навстречу Хайнцтрудеру, Седой, сделав еще несколько шагов и не обнаружив ничего подозрительного, круто развернулся и немного прошелся за вице-консулом на значительном расстоянии. К сидящему в легковой машине рядом с вокзалом Свиридову подбежал мужчина в штатском.
— Он только что отдал чемодан немцу. Будем брать? — прерывисто дыша, спросил мужчина. Свиридов покачал головой:
— Нет. Пока все идет по плану. С этой минуты с немца, а главное, с чемодана глаз не спускать.
Ровно через десять минут Седой вернулся в зал ожидания. На лице его сияла добродушная улыбка, которой он одарил Анюту.
— Ну, все. Дела на сегодня закончены, пора подкрепиться.
Подхватив сумку, Седой взял девушку под руку, и они направились к выходу.
Глава двадцатая
Свиридов сидел за столом и что-то писал. По приезде в Ленинград хозяева «Большого дома», как называли в городе управление НКВД, выделили ему с Климовым кабинет, в котором они проводили совещания с местными коллегами, выслушивали доклады руководителей служб, задействованных в операции, писали бумаги. Формально руководил операцией Селиванов, но ему руководство наркомата поручило еще проверить оперативно-служебную деятельность некоторых подразделений управления, и со Свиридовым они встречались только на подведении итогов дня. Сегодня Селиванов, в связи с инспекционным выездом в один из пригородных райотделов НКВД, сдвинул время проведения совещания, и Федор Ильич готовился доложить об утренних событиях.
В дверь постучали. На пороге появился Климов. Бросив настороженный взгляд на начальника и не заметив на его лице тревоги, он перевел дух.
— Товарищ майор, ну что? Нашлись эти господские побрякушки? Куда Муромцев чемодан-то таскал? С кем встречался? — с места в карьер атаковал он вопросами Свиридова. Нетерпение его было понятно и горячность объяснима. Очень многое, если не все, было поставлено ими в эти дни на карту, каждый час неумолимо приближал их к ответу на вопрос: со щитом они вернутся в Москву или…
Свиридов отложил ручку и серьезно посмотрел на лейтенанта:
— Отставить эмоции, товарищ лейтенант. Садитесь и доложите о встрече с агентом Умная.
Климов сразу успокоился, прочистил горло:
— Виноват, товарищ майор. Встреча прошла нормально. Правда, один раз я там по-глупому пошутил… В общем, если честно, трудновато пришлось. Получается, я все о главном подворачиваю поговорить, а она о том да о сем… А потом в слезы, пришлось успокаивать.
Свиридов опустил голову. Он собирался сам лично провести встречу с Анютой, но Селиванов, узнав об этом, неожиданно вмешался и приказал провести встречу куратору Умной, то есть Климову. Селиванов намекнул Свиридову о разговоре с замнаркома и велел проверить лейтенанта на этом очень ответственном поручении. Какие цели на самом деле преследовал начальник отдела, можно было только гадать. Свиридов скрепя сердце согласился. Поэтому и переживал он все утро за Климова, а от нервов — та сухость, с которой он его встретил.
За все время, пока Климов докладывал о встрече, майор не сказал ни слова. Потом, помолчав, заметил:
— Я же тебе говорил, аккуратней с ней надо. Мается она небось душой-то, сам понимаешь…
— Да уж, мается, это точно, — согласно кивнул Климов. — Но, думаю, все у нас сложится, девка правильная.
— Только бы выдержала, не сорвалась, — с этими словами Федор Ильич встал и прошелся по кабинету. Климов, решив, что майор успокоился, заерзал на стуле.
— Товарищ майор, ну, кому Муромцев чемодан-то утащил? — в голосе лейтенанта послышались умоляющие нотки, так что Свиридов невольно улыбнулся:
— А ты что, не догадываешься?
Климов сначала пожал плечами, потом, прищурившись, выпалил:
— Немцу, что ли?
— Именно. Именно ему, — довольно усмехнулся Федор Ильич еще и потому, что его догадка оказалась верной.
— Погодите, Федор Ильич, что-то не соображу. А зачем?
— Ну как? Дипломату же вывезти все что угодно — раз плюнуть. Хошь бомбу, хошь золото.
— Но она же не видела в чемодане никакого золота, — недоуменно пробормотал Никита Кузьмич.
— Все правильно, — хмыкнул загадочно Свиридов.
Климов стукнул кулаком по колену:
— Да как же мне в голову-то не пришло!
