– Как бы не так, – Крюгер торжественно усмехнулся, – их сбрасывали с пирамиды уже мёртвыми, с вырванным сердцем и отрезанной головой.
– Ой, герр Адам, ну, пожалуйста, не нужно подробностей! – взмолился толстяк. – Вы хотите полностью перебить мне аппетит? У меня и так уже внутренности битый час исполняют «Полёт валькирии» Вагнера.
– Намёк понят, – пробурчал отважный охотник за артефактами, разглядывая в бинокль вершину пирамиды Кецалькоатля.
Возможно, ему и показалось, но среди разгуливающих там туристов промелькнула знакомая бледная физиономия.
Скверный знак.
Очень скверный.
Осмотром ацтекских пирамид Адам был слегка разочарован. В цветных иллюстрированных проспектах они выглядели куда более привлекательно, что в полной мере зависело от уровня мастерства фотографа.
Унынье. Запустенье. Все фрески и барельефы посвящены лишь двум сюжетам: либо войнам, либо жертвоприношениям. Словно ацтеки только тем и занимались, что рубили в капусту своих территориальных соседей, а тех, кого удалось захватить в бою в плен, сбрасывали с распоротой грудной клеткой с пирамид в честь какого-нибудь Уицилопочтли.
«А чему здесь удивляться? – думал Адам, пока они с Фрицем искали местный ресторанчик для туристов. – Искусство ацтеков носит отпечаток их религии. Ведь именно они развили и довели до завершения идею о мироздании, как о единстве и равновесии двух противоположных начал – жизни и смерти. Нарушение равновесия должно было повлечь небывалую катастрофу и гибель всего живого. Чтобы этого избежать требовались бесконечные человеческие жертвоприношения. Всё это нашло образное воплощение в изображении страшной ацтекской богини жизни и смерти Коатликуэ. Вместо головы у неё был голый человеческий череп, а одежда состояла из извивающихся клубков змей. Даже солнце по представлениям ацтеков не вставало без каждодневного ритуального пролития крови, а что уж говорить о сборе урожая, посеве и прочем… Везде требовалась горячая человеческая кровь, иначе остановилась бы сама жизнь…».
– Герр Адам, по-моему, это то, что надо.
Туристы остановились у довольно приличного ресторанчика, большая часть столиков которого находилась под открытым небом. Назывался ресторанчик довольно легкомысленно «Ча-ча-ча», но это изрядно проголодавшихся путешественников ничуть не смутило.
Многие столики были заняты, но Фриц, передвигаясь в предвкушении трапезы какими-то непонятными скачками, сумел отыскать пустой столик у небольшого, окружённого маленькими пальмочками искусственного озерца.
– Чего желают сеньоры? – вежливо спросил по-английски подошедший официант.
Фриц испуганно пробежался глазами по солидному меню. Ни одно из названий не было ему знакомо. Толстяк с надеждой посмотрел на босса.
– Давай, выбирай, не стесняйся, – весело ответил ему Адам, – ты ведь так хотел поесть.
Мысленно скрестив на правой руке два пальца, Думкопф наугад выбрал четыре блюда с длинными испанскими названиями, стараясь брать те, что подороже. Видов же текилы было и вовсе неописуемое количество, но Крюгер, чувствуя приближение вечера, посоветовал помощнику воздержаться от крепкоградусных возлияний.
В ожидании заказа Адам увидел странную картину: к искусственному озерцу рядом с их столиком подошёл полный усатый мужчина в белом колпаке повара с небольшой железной кастрюлей в руках.
– Эй, Фриц, гляди, – Крюгер ткнул, рассеяно зевающего помощника в плечо.
На глазах у озадаченных туристов повар невозмутимо высыпал содержимое кастрюли прямо в искусственный водоем, после чего так же невозмутимо удалился.
– Рыбки? – предположил Думкопф.
– Пираньи, – поправил толстяка охотник за артефактами.
Листья пальм у края озерца нервно затряслись.
– Интересно, – встав из-за столика, Адам подошёл ближе.
Листья пальм продолжали подрагивать.
– Герр Адам, может… – начал было Фриц, но закончить мысль так и не успел.
– Матерь Божья, – воскликнул Крюгер, но было поздно.
Из густых зарослей стремительно ринулась узкая зубастая морда, мёртвой хваткой вцепившись в правый сапог Адама.
– Официант? – нервно позвал охотник за артефактами, с отвращением пиная маленького крокодила левым сапогом.
Подбежал испуганный официант.
– О, Санта Мария, сеньор, из чего сделаны ваши сапоги?
– Из крокодиловой кожи, – гневно ответил Крюгер, – и они стоят больших денег. Если эта тварь мне их прокусит…
– Странно, – официант задумчиво поскрёб подбородок. – Вообще-то Фидель всегда ведёт себя очень тихо, он на редкость добрый крокодильос.
– Может быть он узнал в ваших сапогах свою покойную мамашу? – предположил Фриц еле сдерживаясь от хохота.
– Да снимите же с моего сапога эту тварь, – по-немецки заорал Адам, – или я за себя не ручаюсь!..
Тварь сняли довольно быстро, для этого понадобился всего-навсего стакан с «Кока-колой» которую крокодильос на дух не переносил.
– Позвольте в качестве компенсации за нанесённый моральный ущерб обслужить вас бесплатно, – учтиво предложил официант.
– Позволяю, – охотник за артефактами благосклонно кивнул, – только поживее.
Принесли заказ.
Мельком взглянув на него, Адам заявил, что ЭТО он есть ни за что не будет. Радости же Фрица не было предела, так как толстяку досталась двойная порция.
От одного запаха насквозь пропитанных острыми специями кусочков мяса, у Крюгера начиналась изжога. Отказавшись от трапезы, он стал рассматривать сидящих за соседними столиками туристов, тут же столкнувшись с пристальным взглядом пяти пар любопытных глаз.
Адам мысленно присвистнул.
За соседним столиком сидело пятеро скинхедов.
– Фриц, – осторожно позвал Крюгер, – Фриц…
Но Думкопф, увлечённый едой, внимания на шёпот босса не обратил.
Адам отвёл глаза, но было поздно, двое бритоголовых уже шли к их столику.
– Зиг Хайль! – хором выпалили они, подходя ближе. – Можно присесть?
Вздохнув, бравый охотник за артефактами вяло кивнул.
Скины сели, похожие в лёгких кожаных куртках, словно братья близнецы.
– Ганс, – представился тот, что был в плечах пошире.
– Адольф, – гордо выпалил второй, после чего Фриц поперхнулся большим куском мяса, только сейчас обратив внимание на подсевших к ним за стол земляков.
– Очень приятно, – Крюгер демонстративно зевнул.
– Мы сразу поняли, что вы из Германии, – сказал Ганс. – Ещё до того, как вас пыталось укусить это зелёное сионистское отродье. Безупречные арийские черты вашего лица красноречивей любых слов.
– Спасибо, – с издёвкой поблагодарил Адам, – я весьма польщён.
– А я видел вас ещё в Мехико, – добавил Адольф, улыбаясь, – в тот день, когда мы приехали на футбольный матч. Ох, и здорово вы отделали этих геев.
– Каких геев? – не понял охотник за артефактами.
– Ну, в том гей-клубе «Текила-Джаз», – уточнил бритоголовый.
– Погоди, Адольф, – Ганс нахмурился, – а что ты то там делал?
