– Первое, что я хотел бы сделать – собрать их в студии и посмотреть им в глаза.
– На самом деле это не так уж просто, – констатировал Мартин. – Но вам повезло. Все они сейчас в Лондоне. Я дам задание нашей секретарше Дебби отыскать их.
Первым Спектор посмотрел в глаза Джону Леннону, но не увидел там ничего вселяющего оптимизм. Они были наполнены наркотическим туманом.
– Какие могут быть песни? – тупо глядя на нового продюсера, задал риторический вопрос Джон. – Вы читали «Нью-Йорк Таймс»? Ваши соплеменники во Вьетнаме закапывают живьем целые деревни вместе с женщинами и детьми. А вы нам предлагаете записывать песенки.
– А вы предлагаете нам ехать во Вьетнам и откапывать их? – с напускным цинизмом пошутил Спектор. Но это был неверный ход. Джон смерил его презрительным взглядом, сразу решив, что НИКОГДА не будет работать с подобным мерзавцем, хотя сам, порой, отпускал шуточки и похлестче. А Спектор, даже не заметив своего краха, вопрошал: – Я просто хочу понять, господа, существуют «Битлз» или нет? Будете вы работать вместе еще когда-нибудь или нет?..
– Да, – отозвался Пол. – Но сейчас я записываю свой сольный диск, и лично у меня нет времени.
– А я не чувствую себя готовым духовно, – вторил ему Джордж.
– О-о-о! – возвел очи вверх Фил. – Но кто же будет работать? Пол, мне рекомендовали вас, как самого дисциплинированного…
– Возможно, – скромно подтвердил Пол. – И я работаю, работаю. Над своим сольным проектом. А вас пригласил мистер Клейн, которого я официально не признаю своим менеджером.
– Еще бы! – скривился Джон. – Ты ведь хотел превратить «Битлз» в свой семейный бизнес.
– Волосы сбрить можно! – обиделся Пол. – А вот твоей ноги не выпрямить!
– Да-а, у твоей-то ножки так ножки! – обрадовался Джон. – На такие ножки да белые колготки и – в строй девочек перед бейсбольным матчем! А после матча эти девочки, знаешь, что делают?
Пол не нашелся, что ответить и промолчал, надеясь, что Джон заткнется сам. Но тот не заткнулся:
– После матча они по очереди трахаются с каждым игроком.
Пол вскочил и в гневе замахнулся на Джона, но его руку поймал Ринго:
– Парни! Ну, хватит вам! Можно работать, можно не работать, но ругаться-то не надо!
Спектор встал, переводя испуганный взгляд с одного на другого.
Но Пол был взбешен не на шутку. Выдернув руку, он, ни на кого не глядя, направился к выходу. У двери остановился и, бросив Джону: – «Привет зверушке…» – покинул студию.
Фил Спектор опустился обратно в кресло.
– Что же мы будем делать? – чуть не плача спросил он, скорее, самого себя.
– Что мы можем делать без Пола? – пожал плечами Ринго. – Покушать можем. Я, например, кушать хочу.
– Ладно, – сказал Джордж, вставая. – Меня Патти ждет. С Эриком. Она сейчас у него живет. Они меня пригласили.
– Пойдешь? – поразился Ринго.
– Конечно, – кивнул Джордж. – Он же все-таки мой друг. А Патти я вообще люблю. Эрик мне дал книжку «Лейла и Маджнун». Это древнеперсидский эпос. Там все точно так же, как у нас. Жена, друг, все такое… Так было и будет. Ссориться теперь, что ли? – он махнул рукой и поплелся прочь.
Поднялся и Джон.
– В мире творится черт знает что, – сказал он сникшему Спектору. – От того, что не выйдет какая-то сраная пластинка каких-то сраных «Битлз», ничего не изменится. Пойдем, Ричи.
Но тот, добрая душа, помедлил, успокаивающе говоря Спектору:
– Не грустите. Они хорошие. Они как дикие коты. Когда-нибудь они все приползут сюда зализывать свои раны… По ходу и пластинку запишем.
– Но меня вызвали СЕЙЧАС, – обреченно помотал головой Спектор.
– Ну… – Ринго пожал плечами.
– Я уже и контракт подписал, – Спектор вынул из папки несколько стандартных листков. – Вот он.
Джон не мог не вмешаться:
– У меня есть к тебе дельное предложение, – сказал он.
– Какое? – встрепенулся Спектор, глядя на него с надеждой.
– Вытри себе жопу этой бумажкой.
Сидя в студии напротив Джорджа Мартина, Спектор плакался ему:
– Вы были правы. Никто, ни вы, ни я, ни кто-то другой не сможет собрать этих людей вместе. Неужели это – великие «Битлз»? Зачем меня вызвали из Америки?
– У меня есть к вам дельное предложение, – вздохнув сказал Мартин.
– Нет-нет! – замахал рукой Спектор. – Это не просто бумажка, это официальный документ.
Мартин удивленно посмотрел на него.
– Я не про бумажку. Я про пластинку. Предлагаю следующий выход. В моем архиве примерно двести часов музыки «Битлз», которая не выходила в альбомах. Я отберу часов тридцать-сорок, а вы смикшируете из этого сорокапятиминутный диск.
– А почему эта музыка не выходила раньше?
– Потому что это очень плохая музыка, – объяснил Мартин.
– Вот как? – невесело усмехнулся Спектор. – А разве можно из плохой музыки сделать хороший альбом?
– Резать, клеить, выбрасывать самые неудачные куски, соединять удачные, приглашать ребят поодиночке – что-нибудь допеть или доиграть, приглашать других музыкантов…
– Боже мой! – Фил схватился за голову. – Есть тысячи групп, готовых сыграть все ЧТО надо и КАК надо! Ради чего копаться в этих отбросах?!
– В этих «отбросах», коллега, зарыты алмазы. Мы имеем дело с сумасшедшими гениями. Они умеют делать алмазы, но не умеют отличать их от иных результатов своей жизнедеятельности. Например, от собственных экскрементов, – «пошутил» Мартин. – И это уже – наша с вами задача. Найти, отмыть и украсить достойной оправой. Примерно так я и работаю с ними. И учтите, сколько бы пластинок других, «нормальных», групп вы не записали, никто о вас и не вспомнит уже через несколько лет. А если вы смикшируете даже самую неудачную пластинку «Битлз», ваше имя войдет в историю.
– Что ж, – обреченно покачал головой Спектор. – Пусть будет так.
И он взялся за работу. Прежде всего в ход пошел материал записанный когда-то для фильма «Get Baсk», в том числе и с выступления на крыше «Эппл». Альбом же было решено назвать «Let It Be»[146] по великолепной песне Пола – одной из немногих вещей, которую не нужно было «доделывать». И это было великое счастье, так как зазвать кого-то из «Битлз» на студию для работы было почти невозможно.
Песня была хороша. Недаром Пол пел в ней о матери, с потерей которой так никогда и не смирился. Не долго думая, Мартин запустил ее в производство в качестве рекламного сингла, добавив на другую его сторону совершенно бессмысленную песенку «You Know My Name»[147]. Точнее, это была даже не песенка, а хулиганская импровизация на репетиции, которую Спектор, при всей сложности его положения, включить в «Let It Be» отказался наотрез…
Публикой сингл был встречен «на ура».
А Спектор все резал и клеил. Резал и клеил…
После занятий в школе пятнадцатилетний Марк Чепмен позвал к себе домой одноклассников Курта и Дэвида: «Матери нет, а у меня есть „трава“ и новая пластинка „Битлз“, – сообщил он. И интригующе добавил: – И я хочу кое-что сказать вам…»
В школе Марка считали ненормальным, но многим сверстникам импонировало его нестандартное поведение. К тому же, он был прекрасным рассказчиком и перемены напролет мог сочинять захватывающие истории, главными действующими лицами в которых чаще всего были «Битлз». А еще он научился играть на гитаре, и предлагал Курту и Дэвиду сколотить рок-группу.
Дома, усевшись на диван, подростки принялись за изготовление зелья. Марихуаны было мало, хватило только на одну сигарету, и они пустили ее по кругу.
