Пол повертел головой и увидел, кто задает вопрос. Йоко Оно. И эта здесь… (Недавно он встретил ее имя в газете, в рубрике скандалов. Там сообщалось, что Йоко через кинокритика Сигеоми Сато отправила своим родителям в Японию флакончик с желтоватой жидкостью. Когда Сато прилюдно поинтересовался, что это, она, улыбнувшись, ответила: «Моя моча».)
Йоко продолжала:
– Они могут хотеть не того же, что и вы или я.
– Ошибаетесь, – ответил Махариши. – Все мы хотим одного: гармонии, радости и любви. Во всяком случае, только те, кто хочет этого, способен влиться в мировой дух…
Дискуссия длилась около трех часов. В зале витал запашок травки. Кое-кто не смог дождаться постижения техники трансцендентальной медитации и воспользовался «костылями».
Когда лекция закончилась, Джон забрался на сцену и приблизился к Махариши:
– Мы можем поехать в Бангор с вами?
– Почему нет? – благосклонно улыбнулся тот. – Буду рад вашему обществу.
Джон спрыгнул со сцены. Джордж, Пол и Ринго ставили автографы на брошюрки Махариши.
– Завтра выезжаем в Бангор, – объявил он.
– А обязательно? – заскулил Ринго.
– Обязательно!
Пробираясь с Синтией к машине, Джон повторял:
– Это то, что мне нужно, Син! Наконец-то я нашел! Это все намного серьезнее, чем я думал!
Они влезли на заднее сиденье роллс-ройса. Но не успела машина двинуться, как отворилась передняя дверца и кто-то еще плюхнулся вперед.
– Хелло, – сказал этот некто женским голосом, и Синтия с ужасом узнала Йоко Оно. На лбу у нее была нарисована черная ромашка.
– Подбросите меня к дому? – спросила Йоко, и было ясно, что она ожидает чего угодно, только не отказа. Сказав это, она достала сигарету и прикурила.
Водитель смотрел на Джона, ожидая его распоряжений.
– Отвези ее, – махнул рукой Джон.
Йоко обернулась к водителю:
– Энтони, слышал? На Дюк-Стрит.
По тому, что Йоко знает, как зовут шофера, Синтии стало ясно, что она уже не впервые в этой машине.
Всю дорогу супруги Ленноны ехали молча. А Йоко Оно медленно и монотонно сообщала новости из жизни лондонской богемы и рассказывала о делах своей выставки. Выходя, она сунула Джону и Синтии по карточке. На карточке Джона значилось: «Остывай медленно!» На карточке Синтии: «Знай!»
Войдя в дом, договорившись с няней Джулиана, миссис Роул, что завтра она придет рано утром, и отпустив ее, Синтия обернулась к мужу:
– Ты спишь с этой японкой?
– Не говори глупостей, Син, – скривился Джон. – Это просто смешная художница, которая рисует задницы.
Синтия чувствовала, что все не так просто, но зацепиться было не за что.
– Пока мы не научились медитировать, у нас есть еще «костыли», – сменил тему Джон. – Давай-ка «убьем себя»?
– Даже Махариши говорит, что наркотики – это плохо.
– «Даже», – передразнил Джон. – А мне хочется. Насколько я понял, быть в гармонии с миром, значит, делать то, что хочется. Завтра нам предстоит долгий путь…
– Нет, я не буду.
– Тогда ложись. Я один…
Его разбудил телефонный звонок. В трубке звучал голос Синтии:
– Джон, ты проснулся?
– Нет. Ты откуда?
– Утром позвонила миссис Роул, она потеряла ключи от своего дома, и не может выехать к нам. Поэтому мне пришлось отвезти Джулиана к ней. Тебе пора собираться. Я подъеду сразу на вокзал…
Но на поезд она опоздала, и Джон, в отличии от остальных «Битлз» и навязавшегося с ними Джаггера, ехал один.
Давненько они не ездили в поездах. Заняв свои купе, они боялись высунуть из них нос. А когда на вокзале в Бангоре они увидели огромную толпу встречающих, Джон предложил Махариши:
– Нужно проехать до следующей станции, а оттуда вернуться в Бангор на такси.
Жизнерадостно посмеиваясь, бородатый гуру успокоил его:
– Меня часто встречает множество людей, но никогда еще они не сделали мне ничего дурного.
Джон с сомнением глянул на Пола:
– Как ты думаешь, это действительно ЕГО встречают?
– Думаю, он ошибается, – ответил Пол.
Но они послушно сошли на перрон. Это чуть было не стоило им жизни. К ожидавшим их машинам они пробирались буквально с боем. Конечно же, подавляющая часть встречавших были сумасшедшими битломанами, а вовсе не сторонниками трансцендентальная медитации…
В первый день конференции Махариши учил слушателей постижению их собственной сущности.
– Спросите себя: являюсь ли я телом? – предлагал он и указывал на кого-либо.
– Нет, учитель, – отвечал избранный, – ведь тогда бы я не отличался от собственного трупа.
– Хорошо, – говорил Махариши, – так, может быть, вы тот, кем считают вас окружающие? – Он указал на Джорджа.
– Нет, учитель, – ответил тот. – Я и сам не знаю, какой я, и уж подавно этого не знают другие люди.
– Тогда, может быть, вы – просто животные? – спросил Махариши и обвел зал рукой, приглашая желающих высказаться.
Вызвалась Джейн:
– Нет, учитель, – сказала она. – Животные не умеют много из того, что умею я…
После трех часов подобных вопросов и ответов, все присутствующие согласились с гуру, что они просто-напросто не существуют…
Вечером в отель из Лондона дозвонился Эпштейн. Работники связи скоммутировали вызов в каминный зал, где «Битлз», Махариши и его приближенные, поглощая вино и фрукты, входили в гармонию с природой, ни в чем себе не отказывая.
Трубку взял Ринго.
– Какого дьявола! – кричал Эпштейн. – Я разыскиваю вас по всей Англии! Если бы не сюжет в теленовостях, я бы никогда не нашел вас! Вся страна знает, где вы, только не я, ваш менеджер!
– Мистер Эпштейн, – лепетал Ринго, – мистер Эпштейн, вы уж простите, что мы так, без предупреждения…
– Дай-ка мне лучше Пола!
Ринго с готовностью передал трубку, и теперь Эпштейн орал на Пола:
– Как ты мог?! Я ведь специально объяснял ситуацию именно тебе! Сегодня я подписал все документы связанные с магазином «Эппл-Бутик»[109]! Кроме того, мы с Питером посчитали и пришли к выводу, что нам выгоднее иметь собственную фирму, она тоже будет называться «Эппл», и Мартин дал согласие работать в ней! Сегодня мы должны закупать оборудование, а вас нет!
– Брайан, – попытался успокоить его Пол, – ну что ты, в самом деле? Мы вернемся через несколько дней и постараемся сделать все, что нужно…
– Несколько дней! – не унимался тот. – Да за несколько дней может измениться ВСЁ!
– Дай-ка, дай-ка, я ему кое-что скажу, – стал выдергивать изрядно поддатый Джон трубку у Пола из рук. Завладев ею, он заорал:
– Привет Брайни! Мы постигаем тут великие истины, а ты лезешь со своими вонючими делами!
