Приезжай-ка лучше к нам, в Бангор! Тут такие девочки!
Окружающие захихикали.
– Мы тебя любим, Брайни, – крикнул Джон, улыбаясь, рот до ушей, – это главное! – Он выставил трубку на вытянутой руке и скомандовал остальным: – Ну-ка крикните ему: «Мы вас любим!»
– Мы вас лю-бим! Мы вас лю-бим! – с радостью проскандировали все.
– Понял? – крикнул Джон в трубку. – Приедешь, разберемся!
Назавтра, после очередной лекции Махариши, Джон, находившийся в последнее время с Полом в несколько натянутых отношениях, неожиданно сам явился в его комнату, поговорить. И речь завел почему-то о Йоко Оно:
– Если бы я знал, что не будет Синтии, я бы взял сюда Йоко.
– Дело зашло так далеко? – съехидничал Пол.
– Да брось ты! – скривился Джон. – Еще чего не хватало! Но башка у нее варит получше чем у меня и у тебя. Синтии все эти разговоры ни капли не интересны, а вот с Йоко есть о чем потолковать…
– И ты уверяешь, что вы – не любовники?
– Нет! – рявкнул Джон.
– Хм, – усомнился Пол. – А сцена после лекции в «Хилтоне»? Я же видел, как она влезла к вам в машину. Почему же ты ее не выставил?
– Говорю тебе, что-то в ней есть. Иногда мне кажется, что она знает что-то, чего не знаем мы. И тогда я думаю, что нам ее не хватает.
– В смысле?
– Если бы она торчала в студии, когда мы писали «Сержанта», он получился бы намного лучше. Уверен. Она тонко чувствует и парадоксально мыслит. И мне кажется, что она – одна из нас.
Пол насторожился:
– Джон. Нам никто не нужен. Спать, жить можешь с кем угодно, это твои проблемы. Хотя Синтия – настоящий друг, и мне было бы ужасно жаль, если бы вы расстались. Но это – твое дело. А работа – дело общее. И тут нам никто не нужен!
– Да вы что, сговорились, что ли?! Не собираюсь я спать с этой японкой! Хотя, вообще-то, мне нравятся японки… Просто, она – художница андеграунда. Она училась искусству всю жизнь. Она с теми, кто впереди. И она говорит, что «Битлз» остановились в развитии. А ты разве сам этого не чувствуешь?
– И «Оркестр Сержанта Пеппера» показал это наглядно, – усмехнулся Пол.
– А разве не так?! Мир бесится, это одно, но мы-то сами знаем, что к чему! Крутые аранжировки – это просто куча денег на студийное время! И что-то мы даже потеряли. Непосредственность, например. Рок-н- ролльность. А главное, ничего ПРИНЦИПИАЛЬНО нового там нет.
– В смысле?
– Ты знаешь, что такое «хеппенинги»?
– Нет.
– Это театральные представления, которые устраивают хиппи. На улице, на вокзале, в автобусе… Сплошная импровизация. Сюжет рождается на ходу… Вот это – шаг от классического театра. А мы – топчемся на месте.
– Йоко Оно предлагает нам стать уличными музыкантами?
– Не ерничай. Она действительно выдает интересные идеи. Например, она сказала, что шум дождя более ценен в эстетическом смысле, чем все песни «Битлз» вместе взятые.
– Спасибо ей за высокую оценку нашего творчества… А Синтия с нами из-за нее не поехала?
– Нет! – обозлился Джон. – Просто опоздала на поезд!
– Ой ли?
Джон окончательно помрачнел. Его не понимает
– Значит так, – сказал он. – В записи нашего следующего альбома будет принимать участие Йоко Оно.
– В качестве кого? Твоей музы?
– В качестве полноправного участника группы.
Пол почувствовал, как по его спине пробежал холодок. И впервые он произнес:
– Если это случится, я отказываюсь работать в «Битлз».
– А если нет, то отказываюсь я, – встал на дыбы Джон.
– А ты знаешь, что она все еще замужем? – пошел ва-банк Пол, который навел о Йоко справки.
– И что с того? – холодно улыбнулся Джон. – Её муж – киношник, его зовут Энтони Кокс, и они вместе сняли отличный фильм.
– Про задницы? – съехидничал Пол. Но попал в самую точку. Кроме трехсот шестидесяти пяти голых задниц в фильме Йоко и Тони Кокса ничего не было.
– Если ты сейчас скажешь еще хоть слово, я прямо тут придушу тебя голыми руками, – процедил Джон.
– Это было бы логично. Ты ведь уже похоронил меня.
– И не капельки не жалею.
Стиснув зубы, Джон вышел из номера Пола, громко хлопнув при этом дверью.
В четыре утра из Лондона позвонил Питер Браун:
– Да? – сонно отозвался Пол.
– Пол, это ты?
– Питер? Ты с ума сошел. Знаешь, сколько времени?
– Знаю, Пол. Ровно полчаса, как я нашел Брайана мертвым.
Они вернулись в Лондон на следующий день. Девушки плакали. Мужчины потерянно молчали. Настроение их было примерно одинаковым. То один, то другой произносил фразу типа: «Больше не будет ничего…» или «Ну вот нам и конец…»
Прежде чем гроб с телом Эпштейна перевезли в сент-джонз-вудскую синагогу, он несколько часов простоял на столе в гостиной его дома. Друзья и родственники прощались с Брайаном.
Вскрытие показало, что причиной смерти явилась «передозировка лекарственных препаратов, содержащих бромистые соединения». Больше всего это походило на несчастный случай. Но Пол ни на минуту не поверил в это.
Войдя с воспаленными от слез глазами в кабинет Брайана, он оцепенел от ужаса. Весь пол был усыпан иглами гигантского ежа. Лишь минуты через две, немного придя в себя, он понял что это кто-то просыпал коробку зубочисток.
Стоя в скорбной группе провожающих, Пол вполголоса бросил Джону фразу, показавшуюся тому бессмысленной и одновременно оскорбительной:
– Можешь тащить свою косоглазую в студию. – В его голосе явственно ощущалась ненависть.
– Слушай! – вскипел Джон. – Нам всем сейчас паршиво! Это не значит… – он осекся. – Не хватало нам еще сегодня препираться…
Но пропасть между ними стала шире ровно на одну могилу.
13
На третий день после похорон Брайана «Битлз» и Питер Браун собрались на Сент-Джонз-Вуд, в доме Пола. Именно он настоял на необходимости общего сбора, повторяя: «Нужно что-то делать, нужно срочно что-то делать…», остальные впали в апатию: Джон продолжал накачиваться наркотиками, Джордж медитировал, а Ринго никогда не проявлял инициативы, предпочитая ждать.
Рассуждать о дальнейших перспективах всем им казалось, после смерти Брайана, едва ли не кощунственным. Кроме Пола. Он хотел работать. Он хотел противостоять вмешательству НЕОБЪЯСНИМОГО.
Джон выглядел настороженно. Это он должен был вести группу дальше. Но предложить ему было нечего.
– Брайан заключил договор с телекомпанией на съемку фильма, – начал Пол. – Наш долг снять этот
