Записав еще несколько альбомов в жанре радиотеатра ('Черная ленточка', 'Оккупация', 'Цветочный король'), Жариков выпускает в 89-м году своеобразный реквием идее 'ДК' - альбом 'Пожар в Мавзолее'. После чего он целиком переключается на публицистику, печатаясь в изданиях однозначно правой ориентации и в течение некоторого времени сотрудничая с Жириновским и Невзоровым. 'Рок мне уже не интересен, - заявил Жариков в одном из интервью. - Хочется всерьез заняться журналистикой... Я не считаю себя ни поэтом, ни музыкантом, ни менеджером. Я - публицист'.
'Сергей Жариков проделал сложную идейную эволюцию, - писал культуролог Леонид Афонский в историко-философском триллере 'Путем тепла', опубликованном в журнале 'Контркультура'. - Начав с эпатажного отрицания основ советской системы, он к концу 80-х стал ернически имитировать ярую приверженность памятно-васильевским идеям, ошибочно считая, что именно они сменили антисоветизм на роли актуального стрема современности... В витийствующем 'панке' Жарикова мы видим лишь злобное дитя московских улиц, тщеславно рвущееся подняться хоть на цыпочки над своей средой. Однако итоги этих попыток неутешительны: псевдоэлитарность, очевидная порнография духа, сердечная зачерненность'.
1989
Петля Нестерова Кто здесь? (1989)
сторона А
Право голоса
Кто здесь?
Попытка уснуть
К ...
Ностальгия
сторона В
Шанс
Ветер
Я не в силах
'+'
Выжить
Эд Нестеренко всегда считал себя человеком с безупречным вкусом. Он слушал самую модную альтернативную музыку, перечитывал произведения Силлитоу и Сэлинджера, увлекался английским кинематографом и втайне мечтал снимать анимационные видеоклипы. Несмотря на давнюю дружбу с музыкантами 'Кино' и 'Дурного влияния', Нестеренко слыл в Ленинграде личностью странной и чужеродной. Еще в середине 80-х его неоромантический проект 'Кофе' играл отвлеченные композиции в духе Duran Duran, явно не отвечавшие 'запросам эпохи'. Среды для такого глэм-рока тогда не существовало, и вскоре группа распалась - отчасти будучи непонятой, отчасти - из-за переизбытка амбиций и внутренних противоречий.
'В 'Кофе' каждый из шести музыкантов тянул одеяло на себя, - вспоминает Нестеренко. - Мои гитарные аранжировки часто подвергались обструкции, и я решил создать проект, в котором был бы полным хозяином положения'.
В конце 87-го года на обломках 'Кофе' возникла 'Петля Нестерова': Эд Нестеренко (гитара, вокал), Игорь 'Гога' Копылов (бас) и Александр Сенин (барабаны). Изначально ориентируясь на минималистский минорный рок в духе U2, Cure, Echo & The Bunnymen, они вскоре стали звучать как одна из самых современных ленинградских рок-групп.
'У нас никогда не было погони за штампами, но в то же время мы не убегали от них', - вспоминает Нестеренко, называвший подобные полуавангардистские эксперименты 'музыкой с искривлениями'. Эдик уже тогда относился к той категории гитаристов, которые, по меткому выражению Александра Титова, 'не любят лишних звуков'. Тяготея к мрачновато-монотонным гармониям а-ля Stone Roses и Joy Division, он старался не перегружать гитару дисторшенами и овердрайвами, а звуковое пространство насыщал за счет выдвинутого на передний план баса. При минимуме выразительных средств тандем гитары и баса звучал мощно и актуально - что называется, с огнем, выдавая чистый и одновременно плотный гитарный звук. В этом была немалая заслуга Копылова, который еще в эпоху 'Кофе' (и непродолжительного сотрудничества с 'Телевизором') признавался одним из лучших бас-гитаристов Ленинграда. Он виртуозно владел безладовым басом, ориентируясь на технические приемы Мика Карна (Japan) и басиста группы Пола Янга (в частности, неизгладимое впечатление на Гогу произвела басовая партия в мелодичном хите Янга 'Every Time You Go Away').
'Перестроившись после электроники и глэм-рока на гитарную волну, мы ничего другого играть и не хотели, - говорит Копылов. - Всех нас дико достала массовая депешмодовщина вокруг'.
Не самым сильным звеном в группе оказались барабаны, однако простые ритмические рисунки Сенин исполнял практически без ошибок. Будучи небесталанным комбинатором слов и фраз, он являлся соавтором многих текстов 'Петли Нестерова'. Основу лирики составляли депрессивные, с сумрачным оттенком тексты, по настроению напоминавшие творчество Яна Кертиса. В песнях 'Петли' герои теряли рассудок и отчаянно отстаивали свое 'право на смерть'. Жизнь воспринималась ими исключительно в мрачных и суицидальных тонах: 'Холодный воющий ветер гонит обрывки газет / Холод бетона и стали, едкий неоновый свет / Скрипач, поджигающий скрипку, греет озябшие руки / Слезами он гасит улыбку, в огонь превращаются звуки'.
...Первые клубные концерты практически сразу обеспечили 'Петле Нестерова' реноме 'современно мыслящей команды', которое следовало поддержать выпуском дебютного альбома. Группа уже имела опыт студийной работы у Вишни, но тот погрузился в изготовление собственных альбомов и в силу этого долгое время не желал никого записывать. Тогда музыканты попытались зафиксировать несколько номеров на портостудии 'Кино', продолжая при этом 'доламывать' Вишню.
Вишня, как существо несобранное, жутко сопротивлялся, капризничал и никак не хотел начинать работу. Но по старой памяти все-таки решился - особенно когда узнал, что программа полностью готова и возиться с ней долго не придется.
Альбом записывался с помощью арендованного у группы 'Санкт-Петербург' сверхсовременного ритм-бокса Alesis, отличавшегося тонированным звуком и несколькими градациями чувствительности для каждого барабана. Сенин с Вишней запрограммировали барабанные партии, которые вместе с приджазованной бас-гитарой Копылова составили болванку. 'Мы были очень сконцентрированными и внимательными, - вспоминает Копылов. - Нам хотелось побыстрее сделать альбом, побыстрее его выпустить и побыстрее обозначиться'.
Затем в студию были приглашены гитаристы Юрий Каспарян ('Кино') и Андрей Нуждин ('Игры') -
