«очищения». Так же, как и весь остальной дом. В последнее время мать Линн увлеклась даосизмом и пыталась заставить окружающих соблюдать восточные правила и ритуалы. К своему новому хобби она относилась не менее ревностно, чем к вегетарианству, физическим упражнениям и садоводству. В свободное время она посещала детей и ругала их отца, своего бывшего мужа Чарлза, который в шестьдесят лет примкнул к банде мотоциклистов и отрастил конский хвост, несмотря на отсутствие волос на макушке. Линн тяжело вздохнула, подумав о том, какое «очищение» ей придется произвести, чтобы мать осталась довольна.
Неожиданно раздался звонок в дверь. Линн посмотрела на часы. Почти девять тридцать. Кто мог прийти к ней в такой час? Она отпустила кошку, на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. Потом отодвинула засов и настежь распахнула дверь. На пороге стоял Трейси.
— Крис? Гм... проходите.
Он серьезно покачал головой.
— Мы не... не договорились о новой встрече.
— Ах да, первая примерка! Дайте подумать. Как насчет четверга? Нет, лучше в пятницу. Пятница подойдет?
— Нет, — ровно ответил он. — До пятницы слишком далеко.
Конечно, Линн была польщена, но понимала, что скроить костюм раньше она не успеет.
— Давайте позавтракаем в среду утром, — предложил он, — а в пятницу устроим примерку. Согласны?
— Позавтракаем?
У Криса приподнялся уголок рта.
— Это единственное, что нам осталось, правда? Ланч, обед и кофе уже были.
Линн рассмеялась.
— Раз так, делать нечего. Где и когда?
— В семь часов не слишком рано?
— Не слишком.
— Не будете возражать, если я привезу еду с собой?
— Значит, завтракать будем у меня?
Его лицо вновь стало серьезным.
— Если вы не сочтете это чересчур рискованным.
Линн улыбнулась. Он пытается защитить ее от самой себя. Бесполезно. Поздно. Но говорить ему об этом глупо и жестоко.
— Может, я что-нибудь приготовлю? Я умею варить яйца.
Он рассмеялся.
— Не сомневаюсь. Но это слишком сложно. Мне будет достаточно корнфлекса и стакана молока.
— А это чересчур просто.
Внезапно его серые глаза потемнели.
— Дело не в еде, — сказал Крис. — А в компании.
— Спасибо.
— За что? — уныло спросил он. — За то, что я осложняю вам жизнь?
Она покачала головой и погладила его по подбородку тыльной стороной ладони.
— За то, что украшаете ее.
— Это ненадолго, — тихо ответил он и грустно улыбнулся.
— Знаю. Ну и пусть. Лучше немного, чем ничего.
Он застонал от боли и благодарно потянулся к ней. Линн очутилась в его объятиях так легко, словно делала это миллион раз. Он прижался щекой к ее щеке и долго не отпускал. В конце концов, Крис отстранился и пробормотал:
— Я эгоистичный ублю...
Лини приложила палец к его рту.
— Нет. Просто вы беспомощны. Я знаю, что это такое.
Он взял ее лицо в ладони, нежно поцеловал в губы и сделал шаг назад.
— Спокойной ночи.
Она закрыла за ним дверь и вновь заперла замок. Потом обхватила себя руками и закрыла глаза. Мать часто говорила, что Линн не жалеет себя и непременно станет чьей-то жертвой. Она была абсолютно права. Но Линн только радовалась этому.
Конечно, Бет угораздило явиться именно тогда, когда кухню заполнили чад и запах жареного бекона. Она вошла в заднюю дверь, поставила на пол соломенную сумку и подбоченилась, приняв знакомую воинственную позу. Длинная седая коса лежала на ее плече. На Бет были мужская рубашка, серая мешковатая юбка и теннисные туфли.
— Что это ты делаешь? — спросила она. — Пытаешься сжечь дом или отравиться?
— Я пытаюсь приготовить завтрак для друга, — ответила Линн, отбросив свесившиеся на глаза волосы.
— Ты травишь своих друзей? — спросила Бет. — Как ты не понимаешь, что есть мертвечину вредно?
Выходит, мне нужно есть кого-то живьем? — подумала Линн, но благоразумно прикусила язык. Спорить с матерью бесполезно, Бет была на это мастерицей.
Мать обошла комнату, принюхиваясь и вытянув руки, с помощью которых ощущала вибрацию.
— Это мужчина, — не веря себе самой, пробормотала она. — Ты завтракаешь с мужчиной!
— С другом, — ответила Линн, тщательно размешивая соус и одновременно следя за стоявшими в духовке бисквитами.
— Но с мужчиной! — стояла на своем Бет.
— Ты говоришь так, словно я никогда не дружила с мужчинами.
— Но не завтракала с ними.
Линн подняла глаза к небу.
— Мама, он здесь не ночевал. Так что, пожалуйста, без намеков.
— Я никогда ни на что не намекаю, — агрессивно ответила Бет. — Всегда говорю прямо. Жизнь слишком коротка для намеков, а потому...
— Да-да, — прервала ее Линн. — Согласна. Ты чего-то хотела?
— Я оставила тебе записку, — напомнила ей Бет.
— Насчет очищения? Сделаю, но только не сегодня утром.
— Я попрошу Кай Фына составить гороскоп и принести жертвоприношение. Но только в твое отсутствие. Твоя отрицательная энергия может все испортить.
— Ну вот, меня уже выселяют из собственного дома... — проворчала Линн.
— А вот и моя киска! — Увидев вошедшую на кухню Зайку, Бет хлопнула в ладоши, нагнулась и чмокнула губами. Кошка царственно подошла к Линн, потерлась о ее ноги, а затем вытянула пушистый хвост в сторону Бет. — Иди сюда, моя радость, на ручки к бабушке!
Зайка позволила взять себя на руки, ткнула Бет головой в подбородок, и та закрыла глаза от удовольствия.
— У нас с ней очень крепкая связь, — сказала мать.
Линн стояла к ней спиной и улыбалась. Бет всегда намекала, что хотела бы забрать кошку, а Линн притворялась, что не понимает этого. Однажды она обнаружила Зайку у себя на крыльце и дала объявление в местной газете на случай, если кошку кто-то разыскивает. Но никто не откликнулся, и Линн приютила ее у себя. Бет считала, что на самом деле кошка разыскивала ее, как делают добрые духи, ищущие человеческое тело для своего воплощения.
Зуммер плиты и звонок в дверь прозвучали одновременно. Линн выключила конфорку, на которой стоял соус, шагнула к двери, затем вернулась и выключила духовку. Снова пошла открывать, но остановилась, не зная, как быть с бисквитами: то ли оставить в духовке, чтобы они не остыли, то ли вынуть, чтобы они не перепеклись. В результате Бет оказалась у двери раньше.
