И надо же! С первых же дней Ирина с Юлечкой нашли общий язык и подружились, словно родные мама и дочка. Впрочем, некорректное сравнение: родная мать относилась к ребенку, как к тягостной, неизбежной обузе, называла девочку «наказаньем Господним» и досаждала Виктору Петровичу нудными просьбами нанять воспитательницу. Чушь какая! Это при живойто матери…
И теперь, глядя на плескавшуюся в бассейне Ирину, Виктор Петрович в который раз ловил себя на мысли: а может… Ведь им так хорошо втроем.
Но нет! Нет. Не следует второй раз наступать на те же грабли. С бывшей женой ему тоже было хорошо, вплоть до того злополучного дня, когда в паспорте Виктора Петровича появилась отметка о браке.
На плетеном столике запиликал сотовый, магнат нехотя нажал на клавишу.
– Да. Знаю такого… Соедини.
И, спустя несколько секунд:
– Добрый вечер, Геннадий. Или правильней будет – отец Герман? Помню. Ну конечно. Да, миллион фунтов стерлингов. На троих. Послушайте, Геннадий, я всегда держу свое слово. Ах слышали по телевизору? Да, я сказал истинную правду.
К бортику бассейна неслышно подплыла Ирина, сложила руки на теплом мраморе, уткнулась в них подбородком.
– Так, все правильно, – продолжал отец Юлечки. – Вы, Геннадий, все очень хорошо запомнили. Вот именно, куда делся рубль. Последний срок? Завтра в полночь. Желаю успеха.
Виктор Петрович дал отбой, положил трубку, с задумчивым видом откинулся назад. Ирина уже выскользнула из бассейна, накинула короткий, легкий халатик. Склонилась над Виктором Петровичем, опершись изящными ладошками о плетеный столик.
– Опять миллионная сделка? – беззаботно поинтересовалась девушка.
– Других не заключаем, – улыбнулся магнат. – Впрочем, на этот раз тут нечто иное… Я, Иришка, вчера случайно познакомился с замечательными парнями.
– Это когда в парке от охраны трусцой сбежал? – развеселилась Ирина. – Бедные Слава и Ваня, они чуть с ума не посходили. Решили, что тебя похитили.
– Да кому я нужен, кроме тебя да Юлечки, – отшутился Виктор Петрович. – Иди ко мне.
Ирина бабочкой вспорхнула к нему на колени, и Виктор Петрович, раскачиваясь в кресле, продолжал:
– Теперь таких парней редко встретишь. Как эти Алексей, Геннадий и Сергей. Дельные, талантливые ребята, у каждого – своя четкая цель в этой жизни.
Ирина наморщила носик, видно было, что умственное усилие причиняет ей немалые трудности.
– Один из них – священник? – наконец спросила она.
– Да, Геннадий – это отец Герман, – удивился Виктор Петрович. – Алексей работает кардиологом в нашей больнице. Сергей – что-то вроде архитектора… Ты с ними знакома?
– Да нет, случайно встретились вчера в зоопарке, возле пеликана. Они его, кажется, постоянно подкармливают…
– Я же говорю, славные парни. У меня чутье, ты знаешь.
– И что же тебе говорит твое чутье?
– Что не случайным было наше вчерашнее знакомство.
– Ты возьмешь их в свою команду?
– Посмотрим. Но в любом случае, я каждому сделаю достойное предложение.
– От которого невозможно отказаться?
– Совершенно невозможно.
И Виктор Петрович легонько щелкнул девушку по носу. Он был в отменном настроении, этот удачливый и жизнелюбивый толстосум.
Глава семнадцатая
Алексей полулежал на диване с телефонной трубкой возле уха и притворялся, будто и в самом деле слушает всю ту ахинею, которую нес Генка. Время от времени доктор машинально вставлял в поток «монашеского» красноречия отрывистые «да» и «неужели?», но вдумываться в смысл возбужденной тирады школьного друга совершенно не хотелось.
Молодой доктор блаженно смотрел на окружающий его мирок сквозь обручальное кольцо, с которого свисала на нитке магазинная бирочка. «В кадре» поочередно возникали свирепые маски инфернальных злодеев, каких-то животных из потустороннего мира. Из ценных пород дерева были сделаны эти маски, и покупал их Леша в дальних краях, за синими морями, за высокими горами… Теперь забавные страшилища украшали стены его современной двухкомнатной квартиры.
Несколько лет назад будущего доктора, тогда еще студента мединститута, захватил всеобщий туристический бум. Родительские денежки позволяли с лихвой утолить жажду путешествий, и Алексей с упоением мотался по странам и континентам: побывал в Таиланде, на Цейлоне, в Индонезии, не говоря уж о тривиальных Турции и Египте.
Во Флориде, уже будучи перспективным врачом, Леша оказался не как турист, а в качестве делегата международного конгресса кардиологов. И был неприятно поражен тем высочайшим уровнем жизни, который считался совершенно нормальным для его американских коллег.
Зависть? Скорее всего. Но зависть бесплодная, абсолютно не побуждающая к действию. И когда его новый друг, кардиолог по имени Гарри, намекнул Алексею, что тот мог бы перебраться во Флориду, открыть здесь частную практику, молодой русский доктор лишь горестно усмехнулся: его капиталов хватало только на то, чтобы купить в Майами пару-тройку индейских масок. А кредита на создание собственного диагностического кабинета иммигранту из России ни один банк не выдаст.
И он постарался забыть тот разговор с Гарри, чтоб не растравлять себе душу. В конце концов, достойно жить можно и на родине…
Сегодня днем, после зоопарка, они с Наденькой не только забежали в супермаркет за хорошим вином, но успели еще и нагрянуть в ювелирный. Купили обручальные кольца. Собственно говоря, предстоявшее официальное сватовство – это ведь так, формальность, родители Нади будут рады видеть Алексея своим зятем. Не говоря уж о четырнадцатилетнем Игоре, которому скоро предстоит перебраться сюда, в эту квартиру.
Алексей, кстати, поведал парнишке о такой перспективе: перед тем, как сесть за праздничный стол, они разыгрывали безнадежную для кардиолога партию в шахматы. Мальчик просто засветился от счастья и даже импульсивно сделал неправильный ход:
– Вот здорово, Алексей Александрович! Я верил, я надеялся, что вы с Надей поженитесь!
Так мы что теперь, вроде как братьями будем?
– Нет, – Леша посмотрел на доску и не стал наказывать Игоря за допущенный промах. – Ты теперь мой шурин, а я – твой зять.
– Зять! – радостно захохотал мальчик, не веря своим ушам. – Вы же на десять с лишним лет меня старше.
– Ну и что, – пожал плечами Алексей. – Так бывает, это нормально. И, кстати, давай-ка переходить на «ты». Привыкай, шурин.
В комнату прошмыгнула Надя, с заговорщицким видом протянула жениху отцовский галстук – вполне модный, в сине-белую полоску.
После торжественных речей и клятв мать Надежды, прослезившись, порылась в старом шкафу и вытащила на свет Божий икону Николая Чудотворца, благословила жениха и невесту.
Алексей хотел было встать перед образом Угодника на колени, но вдруг устыдился – это будет выглядеть слишком нарочито, «невзаправду». И чмокнул запыленный лик, согнувшись в полупоклоне.
Праздник удался. Пили за счастье нареченных, за их будущих детишек, за выздоровление Игоря и его предстоящую победу на юниорском шахматном турнире. Алексей, никогда в жизни не увлекавшийся
