едва заметив, как уголок его рта приподнимается, закрыл его рукой. – Мобильной связи здесь не было испокон веков.
Юноша не соврал. Кэтрин снова и снова читая на дисплее слова: «Нет сигнала», вынуждена была сдаться и запрятать телефон обратно. Решив, проявит хоть каплю взаимопонимания в этом конфликте, Клайв Донаван на секунду исчез за стойкой и уже вынырнул из-под нее с тяжелым телефоном в руке. Принявшегося сразу крутить пластмассовый диск Дарэна, ожидало тоже разочарование, что и его жену: выдавая протяжные жалобные гудки, телефон отказывался работать в руках незнакомца, на что сожалеющий мистер Донаван пояснил что-то о неполадках на линии.
- Да что же эта за дыра такая! Не выдержав, выдохнула уставшая Кэт.
- Миссис Брайс, мне действительно очень, очень жаль, - сказал Клайв, - но не волнуйтесь вы так. Вечером из Дауча вернется шериф Маккарфи – он-то вам и поможет.
- Вечером!? Переспросил Дарэн, - Мало того что вечером, так еще… Чем же он нам поможет? Может в качестве гостинца привезет мне из Дауча пару новеньких колес???
- Зачем вы так мистер Брайс о шерифе…? Маккарфи хороший человек, я вам за него ручаюсь. А пока мой сын проводит вас в гостиную, где вы сможете отдохнуть с дороги и набраться сил пока не приехал шериф. Эйдж, - обратился он к юноше, - проводи этих милых людей в гостиную, пусть отдохнуть. И завари им свежего кофе, будь любезен.
Похожий на высохший бледный скелет мальчик сделал все беспрекословно.
Шло время: солнце зашло за самую высокую вершину окруживших город холмов, а шерифа все не было. Когда огромные гостиные часы с боем пробили восемь Кэтрин, лежавшая в мягком велюровом кресле, вытянув в перед уставшие ноги, заметила ходившему по комнате Дарэну, что на позолоченном корпусе старинных часов выгравирован тот же символ, что им до этого встречался по пути в мотель. Заметив в этом лишь случайное совпадение, Дарэн все-таки подошел по ближе, чтобы разглядеть странный знак. Это были все тоже изображения костей в окружении обезглавленной змеи, только на этот раз мастерски когда- то выбито чеканщиком на металлическом корпусе часов. Над мертвым телом скрутившегося в кольцо гада, как и под ним, была выбита одна и таже короткая фраза: та что выше была написана на непонятном Дарэну языке и была похоже на клинопись; надпись ниже, скорее всего, являлась переводом верхней и гласила - «Жертвующий кровь Господину принимает смерть как дар».
- Странные часы, - пробурчал под нос Дарэн.
В это время находившейся за стенкой приемной раздался новый голос, и он принадлежал шерифу Маккарфи.
4
Объявившись поздним вечером шериф, оказался немолодым пятидесятилетним мужчиной с не первой проседью на заложенной на бок челке. Он был одет в кремового цвета безрукавку и такого же цвета выглаженные штаны. Не успев выйти на его шаги в приемную, шериф Маккарфи сам встретил молодую семью, переступив порог гостиной. Было бы излишним опускаться в детали его разговора с Брайсами, так как в нем шериф все равно ничего толкового не сделал, кроме рассыпанных им пустых обещаний. После короткого десяти минутного разговора, когда Маккарфи покинул мотель, Дарэн, отчаявшись в своем положении, все-таки решил снять двуместный номер. Он, конечно же, мог заночевать на разложенном сидении своего автомобиля, но как тогда быть в случае уставших в дороге Кэтрин и малыша Тома?
Номер, доставшийся Дарэну, оказался одноместным, как и все свободные номера в мотеле. На все его требования Донавану найти для них в пустом мотеле двухместный номер, владелец отвечал одно и то же: «Все двуместные номера закрыты на ремонт». Заняв свою комнату, находившуюся на первом этаже некоторыми вещами, перенесенных из машины, Дарэн улегся на не расстеленную жесткую кровать и остановив взгляд на стене, через которую находилась комната Кэтрин с ребенком, он закрыл глаза. Сам того не замечая, занятым круговоротом мыслей в голове Дарэн заснул.
Первая, проведенная в незнакомой постели ночь, оказалась беспокойной: мучавшая ворочающего с бок на бок Дарэна бессонница, вместо приятных сновидений одарила беднягу только несколькими красными прожилками на глазах. Как потом он сетовал своей жене, его мучили постоянный, невесть откуда возникающий временами холод и странный пронзительный гул, доносившийся со стороны холмов в его окно. А еще, перед самым рассветом, он слышал, как скрипели половицы под дверью; скрип то приближался, то становился менее четким, как будто кто-то ходил по темному коридору и старался заглянуть к нему через замочную скважину. На удивление высказавшему Дарэну, Кэтрин тоже было о чем рассказать: шорох под окном, слабый мерцающий свет в щели под дверью и тот же странный, похожий на звук бегущего по проводам ветра, доносившейся с холмов, первым упомянутым Дарэном. Взвесив все за и против, оба приняли решение, во что бы то ни стало выехать из этого мотеля до сегодняшнего вечера.
Покинув здание, еще не завтракавший Дарэн, столкнулся на лестнице с сидевшим на ней Клайвом и не громко пыхтя огромной курительной трубкой. Вежливо поздоровавшись с хозяином мотеля, Дарэн решил ничего не говорить ему о своей бессонной ночи, и лишь только молча, спустится вниз по ступеням.
- Куда-то собрались мистер Брайс? не прекращая пускать горький дым, сказал Клайв.
- Пойду в город, может, найду какое-нибудь местное СТО или что-то в этом роде.
- Ясно, - задумчиво ответил Клайв, - тогда ничего не могу вам больше посоветовать, как быть предельно осторожным.
- Почему это? Удивился Дарэн, - Мне что, угрожает опасность?
- Все зависит от вашего любопытства мистер Брайс. Знаете ли, - повернувшись к нему лицом продолжил он, - здешние места может и живописные: природа и все такое… но это только кажется. И народ живущий здесь не довольно общительный. Понимаете о чем я? Но это все цветочки. Я вам сейчас, так – по дружески, дам главный касающийся вашей безопасности совет: не заходите слишком далеко; особенно не приближайтесь к старой церкви. И постарайтесь вернуться до первых сумерек.
- Неужели у вас все так плохо? Не без сарказма спросил Дарэн.
- Плохо? Отозвался Донован, - да вы хоть знаете что это за город? Его историю? Легенды? К примеру, что вам известно об этих холмах? обведя трубкой вокруг себя, спросил Клайв.
- Холмы, как холмы, - ответил Дарэн.
- Вот оно что, - растянул фразу прищурившийся Клайв, - ничерта вы не знаете. Это не просто холмы. Еще за двести лет до рождения моего деда, их называли Волчьими Холмами или как еще любила их обзывать народная молва – «место, пойдешь не вернешься», веря , что в здешних местах живет дьявол. Там постоянно пропадал скот, иногда, даже вместе с пастухами, а потом, где-то через два – три дня обескровленные трупы животных находили в окрестностях соседних деревень. Иногда, ни с того ни с сего посреди чистого неба гремел гром, а из черной, как деготь земли вверх били столпы из молний. Тех людей, которых сам черт попутал там заблудится, не доживали и до утра, ну а некоторым счастливчикам, которым все-таки удалось выбраться, проклятые холмы награждали безумием. Одним словом, гиблое было местечко. Пока на одной из его равнин не выросла церковь: построили ее сами жители окрестных деревень, в надежде на то, что бы изгнать зло. И у них это получилось.
- Так значит, мне опасаться больше нечего? - ухмыльнулся, наслушавшийся местных сказок Дарэен.
- Мистер Брайс, по-моему, вы меня недослушали, что бы делать поспешных заявлений. И так, на чем я остановился? А, церковь. Шли годы, вокруг построенной церкви сформировалось небольшое поселение, которое через несколько десятков лет превратилось в город. Название городу придумали его жители и назвали в честь преподобного Ллойда-Фрэнсиса Слоуна – одного из настоятелей единственной церкви в городе. Как и само место, где стояла церковь, преподобный Слоун был необычным человеком: молва о его даре исцеления распространилась далеко за пределы города. Толпы больных и нищий мигом наполнили здешние улицы в ожидании чуда господнего, чьим проводником стал преподобный. Но недолго слава чудесного города озаряла вершины церковных башен. Преподобные отцы окрестных городов, чья паства уменьшалась на глазах из-за Фрэнсиса Слоуна, в порыве присущей им тогда алчности решили
