месяца через три. Причем, написал не отец, а его мама, вторая Артемова бабушка, которую мальчик никогда не видел. Она написала, что папе Артема некогда писать, он много работает и часто болеет, поэтому надоедать ему не надо. И лишь учась в восьмом классе, когда мама получила известие о смерти бывшего мужа, Артем узнал, чем так часто «болел» его отец. Тот попросту спился.
Вспоминать об этом было неприятно, но не очень уж, говоря откровенно, больно — все-таки отца Артем не видел и не знал. А вот такая некрасивая штука как зависть к другу, бывало, нет-нет да и накатывала. И ничего с этим Артем поделать не мог.
Не на шутку разозлившись на себя, зайдя после Сереги в ванную, он открыл одну горячую воду и принялся ожесточенно намыливать вмиг покрасневшие руки. Впрочем, долго такое «самобичевание» он выдержать не смог, и перед тем как смыть пену, сделал струю немного прохладней.
По дороге на кухню он заглянул в комнату. Ира, забравшись с ногами на диван, читала книгу.
— Скучаешь? — улыбнулся Артем.
— Наедине с собой мне никогда не скучно, — улыбнулась в ответ девушка. Артем помнил, что это цитата, но вот чья и откуда… Впрочем, это было неважно. На душе вновь стало тепло. Даже злость на себя улетучилась.
Хоть и собрались за ужином обсудить проблему, никто долго не начинал разговор. Звякали вилки о тарелки, постукивали ложечки, размешивая в чашках сахар, шелестела обертка конфет. А люди молчали. Поэтому то, как захлопнулась входная дверь, все отчетливо услышали. Но почему-то никто не придал сразу этому звуку значения. Лишь когда Валентина Ивановна спохватилась, что надо бы пригласить на чай Иру, Александр Михайлович растерянно обвел взглядом собравшихся за столом:
— А разве она не?..
— Ирочка ведь раньше поужинала… — прошептала супруга. Ее лицо приобрело вдруг такое выражение, будто произошло нечто непоправимое, во что еще не хотелось верить. Женщина так же растерянно, как только что муж, поглядела на сидящих за столом: — Это она сейчас ушла?..
— З-зачем?.. — медленно, словно на него давил непосильный груз, стал подниматься Александр Михайлович.
Зато Артем выскочил из-за стола быстро. Метнулся в комнату. На диване, обложкой вверх, лежала раскрытая книга.
— Она ушла! — ворвался парень в кухню и столкнулся в проходе с Игорем Аркадьевичем.
Серегин отец довольно бесцеремонно оттолкнул Артема и бросился к висевшему на спинке стула пиджаку. Сунул руку в карман, в другой, проверил даже внутренний и нагрудный.
— Кольца нет, — выдохнул он.
— Где же оно?.. — замерла вышедшая из кухни последней Валентина Ивановна. Хотя она и так уже знала, где. Точнее — у кого.
Александр Михайлович же ничего спрашивать не стал. Он метнулся в прихожую и сорвал с вешалки плащ.
— Постойте! — рванулся за ним Игорь Аркадьевич. — Куда вы?
— Разве не ясно? — замахал руками великан. — Искать Иру! — Он смахнул с ног комнатные шлепки и быстро натянул туфли. Кинулся к входной двери, но Серегин отец догнал его и двумя руками схватил за плечо. Хоть по сравнению с огромным Александром Михайловичем он и казался почти подростком, но впечатление это было обманчивым. Худощавый и жилистый, он обладал крепкими мышцами. Отец Ирины протащил по инерции Игоря Аркадьевича с полметра, но тот, словно якорь, уперся в пол ногами, и человек-медведь остановился, продолжая тянуться к дверной ручке.
— Постойте, — снова повторил Игорь Аркадьевич. — Вы ведь не знаете, где ее искать. Я пойду с вами.
— А вы, что ли, знаете? — пропыхтел великан, не прекращая попытки приблизиться к двери.
— Я — нет. Может, Артем знает?
— Артем?.. — Александр Михайлович прекратил тянуть упирающегося Серегиного отца, и тот облегченно выдохнул. — А ведь действительно! В прошлый раз… — Человек-медведь ворвался в комнату и подскочил к Артему: — Ты ведь говорил!.. Рассказывал, что в прошлый раз… Где была Ира?!
Несмотря на сбивчивые выкрики взлохмаченного гиганта, бешено вращающего глазами, Артем понял, о чем спрашивает его отец Ирины.
— На крыше девятиэтажки, — сказал он. — Возле школы.
— Есть еще три — у реки, — напомнил Игорь Аркадьевич.
— Нас же как раз четверо! — воскликнул Артем. — Давайте я снова сбегаю к той, а вы идите к реке…
— Нет! — резко отрубил Серегин отец. На скулах его заиграли желваки.
— Почему?.. — оторопел Артем. — Ведь так больше вероятность!
— Сергей никуда не пойдет, — тоном, не терпящих возражений, сказал Игорь Аркадьевич. — А ты будешь рядом с ним. Все время, пока мы не вернемся.
Артем скрипнул зубами. Как же так?.. Его любимая — в беде, а он… Он будет сидеть здесь в няньках?!
Парень почувствовал, как в нем начинает закипать неприязнь, почти откровенная злоба к Сереге. Ведь это его он должен здесь стеречь, словно несмышленыша. И сразу стало стыдно. Очень. До слез, от которых лица мужчин, глядящих на него, исказились и совсем расплылись в его близоруких глазах. Артем сморгнул. Видно стало чуть лучше. И увидел он в первую очередь Валентину Ивановну, растолкавшую далеко не хилых мужиков в стороны.
— Артем, ты разучился считать? — строго спросила она. — Меня ты в расчет совсем не берешь? Ира — моя дочь, неужели ты думаешь, что я брошу ее в беде?
— Вот и хорошо, — поставил точку в споре Игорь Аркадьевич. — Я побегу к школе, а вы двое, — повернулся он к супругам, — отправляйтесь к реке.
— А мы?! — взвыл Серега, которого слова отца тоже несказанно обидели.
— Я же сказал: сидеть здесь! — рявкнул на сына Игорь Аркадьевич. — Тебе пятнадцать лет, а ведешь себя как пятилетний!.. Ты уже забыл, что было вчера? Или ты хочешь связать нас по рукам и ногам? Хочешь, чтобы Ирина погибла?
Это он сказал, конечно, зря. Разумеется, ничего подобного Серега не хотел. А вот Валентина Ивановна после таких слов сначала помертвела, но уже через пару секунд рванулась в прихожую одеваться. Мужчины бросились следом, но Ирина мама все равно первой выбежала на лестничную клетку.
— Ни шагу отсюда! — оглянулся Игорь Аркадьевич, перед тем как захлопнуть дверь.
Друзья переглянулись. Серега виновато опустил голову. Он переживал не меньше Артема — и за судьбу Ирины, и чувствуя собственную вину в том, что Артем оказался в роли невольного пленника. Точнее, сторожа.
Артем же, помня недавнюю вспышку гнева на друга, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Он уже собрался сказать Сереге что-нибудь успокаивающее, как у того залился мелодией телефон.
— Да! — рванул парень к уху мобильник. — Ты?.. Привет… Слушай, Славка, мне сейчас не до… — Серега внезапно замолчал, брови его сошлись у переносицы. — Что?.. — Теперь Серегины брови поползли вверх. — Ты уверен?.. А раньше? Ах да, ты ведь не записывал… Может, они всегда разные?…Так помнишь? Да ну, выдумываешь!….Ладно, ладно, это я так… Верю…Ладно, спасибо. Пока не знаю. Все, Славка, прости, некогда.
Серега ткнул клавишу отбоя и спрятал телефон в карман.
— Ну, что там? Не тяни, — ткнул Артем кулаком в бок задумавшегося друга.
— Да Славка тут одну вещь сказал… — неуверенно начал Серега. — Фигня какая-то… Говорит, что в последний раз… ну, когда дядя Миша… В общем тогда полярное сияние не Моцарта играло, а этого… Верди, что ли…
— А какая разница? — не понял Артем.
— Вот и я не знаю, — пожал плечами Серега. — Только Славка говорит, что раньше всегда Моцарт был.
