Инспектор Данбар стоял у небольшой аптечки, постукивая по зубам кончиком ручки.
— Доктор, в тот последний раз, когда шофер такси передал вам конверт, он ожидал вас в приемной?
— Да. Он пришел тогда, когда прием уже был закончен, а я уже ужинал, так как, я припоминаю, в тот день обедал раньше обычного.
— Он оставался здесь один?
— Да. Кроме него, здесь никого не было.
— Было ли у него время для того, чтобы найти коробку, отрезать от крышки кусок картона, положить его в конверт и запечатать?
— Вполне достаточно. Но какова могла быть его цель? И почему он написал на конверте цифру 30?
— Когда он попросил вас взять конверт, он находился в комнате для осмотра?
— Да.
— Могу я на нее взглянуть?
— Конечно, инспектор.
Из приемной они поднялись в небольшое помещение, в котором Стюарт осматривал своих пациентов. Стоя посреди комнаты, Данбар медленно огляделся, затем подошел к окну и внимательно посмотрел на узкую улочку, проходившую под ним.
— Где вы находились, когда он вручил вам конверт? — спросил он внезапно.
— За столом, — ответил изумленно Стюарт.
— Настольная лампа была включена?
— Да. Я всегда ее зажигаю, когда осматриваю пациентов.
— Вы взяли письмо с собой в кабинет, чтобы запечатать его в другой конверт?
— Да, он прошел за мной следом и присутствовал при этом.
— А, — сказал Данбар, быстро и сосредоточенно что-то записывая в свой блокнот. — Доктор, мы в Скотланд-Ярде работаем в тесном содружестве, и в этом деле, как и во многих других, до конца его, вероятно, доведет кто-то другой. Я собираюсь попросить вас об одолжении, которое, возможно, вас удивит.
Он вырвал листок из блокнота и осторожно его сложил.
— Я хочу попросить вас запечатать его в конверт и положить в стол. Но я не думаю, что из-за него вас побеспокоят грабители в рясах или прекрасные женщины. На нем я написал, — он постучал по листку кончиками пальцев: — а) как зовут человека, который отрезал кусок картона и запечатал его в конверт; б) как зовут шофера такси; в) как зовут человека, звонившего вам сюда прошлой ночью и сообщившего мне информацию, которую знал только помощник комиссара.
Доктор, я попрошу вас запереть этот листок в стол до тех пор, пока в нем не возникнет необходимость.
— Разумеется, если вам это нужно, — ответил Стюарт. — Идемте же в кабинет, и я в вашем присутствии сделаю это прямо сейчас. Могу только добавить, что мне совершенно неясно, зачем это нужно.
Войдя в кабинет, он взял конверт, вложил в него листок, запечатал и запер в тот же ящик бюро, где прежде лежал конверт, помеченный цифрой 30.
— У мадемуазель Дориан есть дубликат ключа к этому ящику, — сказал он. — Вы надеетесь использовать эту возможность?
— Почему бы и нет, — ответил Данбар, улыбаясь, — хотя информация, содержащаяся в моем конверте, ценнее, чем в том, который она пыталась украсть.
— Что меня больше всего удивляет, так это то, что с каждым шагом расследования таинственность дела только возрастает. Зачем кому-то потребовалось просить меня запереть в стол простой кусок картона?
— Действительно, зачем? — пробормотал Данбар. — Итак, я могу возвращаться в Скотланд-Ярд. Мне предстоит выслушать отчет от Сауэрби. Позаботьтесь о себе сами, сэр. Я склонен думать, что ваша очаровательная пациентка говорила правду, предупреждая вас об опасности.
Стюарт взглянул в его желтые глаза.
— Что вы имеете в виду, инспектор? Почему мне должна угрожать опасность?
— Потому, — ответил инспектор Данбар, — что если «Скорпион» — отравитель, как, кажется, считает наш начальник, то единственный человек в Англии, которого ему следует опасаться, это доктор Кеппел Стюарт.
Когда инспектор ушел, Стюарт долгое время стоял и пристально смотрел в окно на маленькую лужайку, окруженную высокой, аккуратно подстриженной живой изгородью, над которой кое-где виднелись верхушки карликовых акаций. Казалось, что наконец наступило потепление, за окном кружились тучи комаров, и их крошечные крылышки сверкали на солнце. Их присутствие здесь, вблизи многолюдных улиц, объяснялось тем, что недалеко находился затон.
Он вздохнул и снова принялся за свои дела, прерванные визитом представителя Скотланд-Ярда.
Позднее, уже днем, ему пришлось отправиться в институт, в который он был недавно назначен врачом, и когда он пробирался по грязным улицам, то уже не вспоминал ни о «Скорпионе», ни о темных глазах мадемуазель Дориан. Жизнь у него не всегда шла гладко, и не обо всех ее моментах было приятно вспоминать.
Мимо него медленно проехало такси. Вначале он не удостоил его вниманием, только отметил, что оно держится впереди него. Наконец ехавшее вдоль тротуара такси отвлекло Стюарта от его мыслей, и он бросил рассеянный взгляд на автомобиль.
Из окна такси выглянула мадемуазель Дориан и взглянула на него.
Сердце Стюарта учащенно забилось. На мгновение он остановился, а затем быстро пошел вслед за удаляющимся автомобилем. Поняв, что ей удалось привлечь к себе внимание, девушка вытянула руку в белой перчатке из окна и уронила на край тротуара записку. Тотчас вслед за этим ее лицо скрылось в глубине машины, которая увеличила скорость и свернула за угол.
Стюарт рванулся вперед и подобрал записку. Не останавливаясь, чтобы ее прочесть, он поторопился за угол. Такси было от него уже в двухстах ярдах, и он понял, что преследовать его бесполезно. В это время улица была пустынна, и, скорее всего, никто не видел происшедшего эпизода. Он расправил листок, вероятно вырванный из блокнота и слабо пахнувший жасмином, и прочитал записку, написанную неровным почерком:
ГЛАВА XI
ГОЛУБОЙ ЛУЧ
Сумерки застали Стюарта в странном состоянии духа. Он разрывался между долгом перед обществом или тем, что под этим понимается, и… еще чем-то. Посыльный из Скотланд-Ярда доставил ему пачку документов, относящихся к делу сэра Фрэнка Нэркумба, и небольшой пакет с материалами, относящимися к внезапной кончине Хенрика Эриксена, норвежского ученого, специализирующегося в области электротехники, а также о неожиданной смерти Великого князя Ивана. Здесь были медицинские свидетельства, материалы расследований их смерти, отчеты детективов, мнения специалистов и заявления друзей, родственников и слуг покойных. На изучение всех этих документов потребовалось бы несколько часов.
Стюарт был польщен мнением помощника комиссара о его знаниях, но сомневался, что ему посчастливится обнаружить в этих материалах что-нибудь такое, что не было бы замечено прежде высококвалифицированными специалистами.
Он без устали ходил взад-вперед по кабинету. Хотя с тех пор, как он видел мадемуазель Дориан, прошло более шести часов, но он так и не сообщил об этом в Скотланд-Ярд. В сотый раз он перечитал ее записку и знал уже наизусть форму каждой буквы, каждой черточки и закорючки.
Если бы он только мог посоветоваться с кем-нибудь, не связанным с этим делом, чтобы немного расслабиться! Его мысли были настолько сумбурными, что он чувствовал свою полную неспособность взяться за стопку документов, лежавших на столе.
Ночью было довольно темно, и на небе не было ни облачка. Он часто поглядывал в сторону окна и один раз даже заметил тень, движущуюся вдоль изгороди. Он подошел к окну; тень осторожно вышла на
