Сказки Нью-Йорка

Мотт: Как ты ко всему этому относишься?

Крисчен: Меня исключили из школы за ложь и жульничество. Я не получил университетского диплома. В последнее время я делал все, чтобы сопроводить людей к их последнему пристанищу. И до сих пор ничто не омрачило моих трудов — я не считаю свою прошлую деятельность неприличной или недостойной меня. Кроме одного момента.

Хоу: Но это в природе человеческих отношений, Стив.

Мотт: Ховард, у меня есть глаза и уши. Исключения — в природе всяческих отношений. Запомните три вещи. Жизнь существует для того, чтобы жить. Десять центов это всегда десять центов. Последнее и главное: доллар всегда доллар. Когда я говорю о деньгах, это с моей стороны не признак меркантильности. Я меняю сорочку три раза в день. Вчера я летел на самолете из Вашингтона, и стюард спросил меня, не имею ли я отношения к дому Моттов, у которых есть семейный склеп на кладбище Троггс-Нэк. Когда я подтвердил это, он сообщил мне, что его отец заботится о нашем склепе. Вот такой вот жизненный курьез. И сейчас молодой человек по имени Крисчен говорит мне, что он лжец и обманщик, не имеет образования и легко может сопровождать людей к их последнему пристанищу. Вы очевидно полагаете, что империя Мотта — это морг. Да за кого вы меня принимаете в конце концов? Почему вы сразу не сообщили мне эти факты?

Хоу: Не позволяй фактам водить тебя за нос, Стив.

Мотт: Успокойся, Ховард!

Хоу: Я всегда думал, что новые факты имеют весомое преимущество над старыми.

Мотт: А я всегда думал, что старые факты влияют на новые, и не нужно быть королем, чтобы сметь думать так.

Хоу: Ты ошибаешься.

Мотт: Повтори, Ховард.

Хоу: Ты несправедлив к людям.

Крисчен: (медленно подымаясь) Мне лучше уйти.

Мотт: Постойте, Крисчен. Мы еще не закончили.

Крисчен: (стоя) Но я не хочу быть камнем преткновения между вами. Не хочу разрушать вашей дружбы. (Мотт и Хоу переглядываются. Мотт издает сдавленный смешок, фыркает. Хоу раскрывает рот от удивления.) Я понимаю, что здесь империя, но разве в ней нет места для хорошей мужской дружбы?

Мотт: У вас прямо-таки привычка задавать прямолинейные вопросы.

Крисчен: Я же должен прийти к какому-то положительному выводу. Вот и все объяснение.

Мотт: Ваши слова не звучат как слова лжеца и обманщика. Мне только хотелось бы узнать, почему вы стоите. В ногах правды нет. Садитесь, пожалуйста. Я не хотел оскорблять ваши чувства, но мне кажется, что вы, зная наверняка, что выглядите милым и невинным человеком, злоупотребляете нашим доверием и держитесь крайне заносчиво в общении с людьми. К вашему сведению, я давно подметил, что вы стараетесь меня надуть. Ну хотя бы с помощью этой вашей елейной фразочки о дружбе двух людей. Да-да. Я учуял ваши истинные намерения еще на вечеринке у моего сына. Сейчас я вижу, что там вы успели хорошо изучить мои слабые места. К вашему великому сожалению, мне удалось случайно подслушать ваши нелестные слова о моем доме (Крисчен своим видом являет саму невинность.) — да-да, Крисчен, не корчите невиннейшую физиономию — вы говорили о моей семье как о ярком примере новоиспеченной процветающей буржуазии. И уж, пожалуйста, не стройте себе иллюзий: отправляя вас к мистеру Хоу, я вовсе не хотел действительно предложить вам работу. Да, не скрою, я был потрясен вашим смелым поведением, но не думайте, что я позволю вам одурачить себя.

Крисчен: Что вас заставляет так скверно думать обо мне?..

Хоу: Стив, я не встречал человека более чистосердечного, чем Крисчен.

Мотт: Ты, наверное, полагаешь, Ховард, что этот тип — самый чистосердечный человек на свете, потому что он не стесняется говорить всем в лицо, что он лжец и обманщик! А также потому, что он обливался потом в своем вонючем похоронном бюро, стараясь отправить людей на тот свет! И надо же, с помощью бодрой музыки он умудрился выдавить из-под себя пару изречений! Ховард, не будь наивным, милый мой. Этот проходимец готов хоть всю ночь напролет изумлять твое воображение еще и не такими лозунгами. И один будет лучше другого!

Хоу: В таком случае, Стив, мне очень горько, что ты так легкомысленно пренебрегаешь уникальным даром.

Мотт: Все потому, Ховард, что я хорошо знаю этого негодяя.

Хоу: Но почему же ты, Стив, ничего не сказал мне?

Мотт: И вы не изумлены всем этим, Крисчен?

Хоу: А я думал, Стив, что ты только сегодня познакомился с Крисченом.

Крисчен: Что бы вы ни сказали обо мне сейчас, мистер Мотт, я чувствую, что мне действительно лучше уйти.

Мотт: Хотите поскорее смыться, чтобы поносить нас за нашей же спиной? Будете всем рассказывать, какие мы тут зажравшиеся говнюки?!

Крисчен: Какое вы имеете право говорить мне подобные вещи, мистер Мотт? Вы, видимо, полагаете, что мне нечем защититься?

Мотт: О! Да вы мне угрожаете?!

Крисчен: Я не угрожаю вам.

Хоу: Да объясните же мне все, наконец.

Мотт: Вы наверняка думаете, что если вы начнете нападать на меня, то я побоюсь заговорить вслух о вашем прошлом?!! То, что случилось между вами и вашей женой, — это ваше личное дело…

Крисчен: Спасибо за одолжение.

Мотт: Но чем вы занимались там, где я сам…

Хоу: Стив, оказывается, в этой истории есть и светлая сторона. Я и не знал, что Крисчен женат.

Мотт: Он не женат.

Хоу: Почему же ты заговорил о его жене?

Мотт: Ее уже нет.

Хоу: Ты хочешь сказать, что она умерла?

Мотт: Вот поэтому Крисчен и устроился работать в похоронное бюро.

Хоу: Прости, Стив, но это выше моего понимания.

Крисчен: Все очень просто, мистер Хоу, — мистер Мотт не хочет иметь дела с кладбищенскими ворами и извращенцами.

Мотт: Ну хватит, достаточно.

Крисчен: Я пришел сюда с искренним намерением получить хорошую работу и зарабатывать хорошие деньги.

Мотт: У меня хватит мужества еще раз сказать вам прямо в лицо, что я насквозь чую всю вашу подлую натуру и жалею, что и так позволил вам слишком долго находиться в этом помещении и выматывать мою душу до сих пор.

Крисчен: (тихо, задумчиво) Абсурд.

Мотт: Чтоб я еще раз когда-нибудь связался с этими британцами!

Хоу: У нас все же есть еще шанс спасти ситуацию. Я думаю, что, несмотря на те жуткие вещи, которые вы тут друг другу наговорили, все мы, в конечном счете, неплохие люди — давайте смотреть на вещи трезво. Все-таки из этой истории мы можем извлечь нечто конструктивное для себя, чтобы, наконец…

Мотт: …чтобы, наконец, прекратить все эти твои слюнявые нежности, Ховард.

Хоу: Со мной еще никто не разговаривал здесь в таком тоне, ни разу за три года