— Еще бы! С таким брюхом, — хохотнул Семен. — «Рвать цветы легко и просто детям маленького роста…»
— Мужчины, это наш шанс, — Любимов вновь опустился на колени. — Ищите и обрящете…
— Университетского образования нам не хватает, — вздохнул Рогов. — Сюда бы следователя Александра Васильевича…
— Чтобы он кверху задницей по Летнему саду ползал?.. — усомнился Любимов.
— А ты хочешь, чтобы книзу? — не остался в стороне Семен.
Понятые недоуменно переглянулись. Будет что домашним рассказать: и про секту, и про прокуратуру…
Другую группу, наблюдающую за поисками, составляли три женщины с собачками на поводках. Все дамы были разных комплекций, расцветок и возрастов, а собачки, напротив, очень похожие — маленькие злобные шмакодявки с острыми ушами.
— Вы не в курсе, что они ищут? — спросила первая дама.
— Сама точно не знаю, — ответила вторая, — но я слышала, что пробирку с вирусами разбили. Теперь их собирают.
— А какие вирусы? — испугалась первая.
— То ли чумы, то ли сибирской язвы… — не смогла припомнить первая.
— А может, птичьего гриппа? — насторожилась третья.
— Или коровьего бешенства? — предположила первая.
Собачонки дружно затявкали. Женщины развернулись и быстро пошли к выходу.
В это время Рогову улыбнулась удача. Разгребая гравий под самой скамейкой, он болезненно воскликнул:
— Ай, бляха!
Из небольшой ранки на пальце торчал стеклянный осколок.
— Замри, Вася! Терпи! — Любимов схватил коллегу за руки и повернулся к понятым. — Товарищи, зафиксируйте стеклышко, пока вся кровь не вытекла…
Семен достал прозрачный пакетик и пинцет:
— Вась, давай упакую…
В туалет Брилева проводили с охранником. Над умывальником висело грязное и потрескавшееся зеркало, в котором отражалось опухшее неуверенное лицо студента с потухшим, жалобным взглядом. Если и вспоминать Достоевского, то — «Униженных и оскорбленных».
«Ничего, — подбодрил себя Брилев, — мы еще повоюем… За папашкины деньги всю ментовку эту поганую может купить под складские помещения. Да и не доказано еще ничего…»
Мыло выскользнуло у него из дрожащих рук. Рогов и Любимов ждали студента в кабинете.
— Вы что, думаете, это я Кощея убил? — Брилев попытался взять надменный тон, но голос вдруг стал каким-то писклявым.
— Уже не думаем, а уверены, — почти радостно сообщил Любимов. Не всякое убийство раскрывается за один рабочий день.
— Тогда отцу моему позвоните и адвоката вызовите! — вскинулся Брилев.
— Не переживай, студент, не обидим, — улыбнулся Любимов.
— Сначала сюда взгляни, — предложил Рогов, доставая из ящика стола прозрачный пакет, опечатанный лентой с подписями понятых. В пакете лежали знакомые часы. Не просто швейцарские, но из самой Швейцарии и привезенные. Без камешков и золота, всех этих ненужных понтов, зато с титановым механизмом. Практически вечным и бесконечно точным. Точнее Спасской башни. Стильные были «клоки», чего уж там…
— Это твои часы, — сказал Рогов.
— Дальше что? — огрызнулся Брилев.
— Не груби, дурачок, — Любимов пока еще сохранял благодушие.
— Дальше… Что же у нас дальше…
Рогов не торопясь достал из ящика второй прозрачный пакет, опечатанный лентой с подписями понятых. Там едва виднелись два небольших стеклышка.
— А это осколки от разбитого стекла… тех же самых часов, — сообщил Рогов. — Знаешь, где мы их нашли? Возле скамейки, где убили Кощеева. Видно, он тебе по руке палкой въехал.
— Больно въехал?.. — участливо спросил Любимов.
— Вы их сами подбросили, — мрачно заявил Брилев.
— Нет, здесь все в ажуре, с понятыми искали, — зевнул Любимов. Скучный студент. И дело ясное.
— У меня алиби, — уже менее решительно пробормотал Брилев.
— Плакало, Вадик, твое алиби, — развел руками Любимов. — Приятель твой сразу все понял. Дать почитать показания?.. Ему-то зачем в Сибирь? Он не жена декабриста. Он домой хочет. В Бобруйск. Ты в Бобруйске был, Вадик?
Брилев опустил голову.
— Я не хотел убивать. Только попугать хотел. У меня же и оружия никакого…
— Уже лучше, — поощрил Рогов. — Давай, рассказывай.
Ирина и Юля Виригины сидели перед телевизором, пили чай со смородиновым вареньем и обсуждали Юлино будущее.
— В официантки я больше не пойду, — заявила Юля.
— Нет, конечно! Я тебя сразу отговаривала! Ты же не послушалась…
— Один раз надо было попробовать.
— Ну вот и хватит. Ты отцу-то не говорила, что хозяин к тебе приставал?
— Ты что, ма! — замахала руками Юля. — Нет, конечно…
— И не говори! Не хватало нам еще одного убийства…
— Ну, — хихикнула Юля, — у него теперь и пистолета-то нет…
В комнату заглянул Максим. В халате, с мокрой головой. Только что из душа.
— Что вы тут говорили про пистолет?
Ирина смутилась.
— Да не про пистолет! А про автоматы, — нашлась Юля.
— Какие еще автоматы? — удивился глава семейства.
— Игровые… Я туда заходила про работу узнать. А салон называется «Игровые пистолеты». В шутку, типа.
— Юля! — в ужасе воскликнула Ирина.
— Слушай, не надо, — нахмурился Виригин, — сомнительное место…
— Да мне и не понравилось, — утешила Юля родителей. — И условия, и вообще… Там скандал как раз был…
— Кто скандалил?
— Да мужичок один… пьяный. Он жетоны хотел купить, а на него кассирша кричит: «Не продам! Я тебя знаю, ты у нас жетоны берешь, а играть идешь в „Чебуречку“!» А он ей: «Я в этом доме родился!» И обзывает еще… на букву «б»…
— Прямо на букву «б»! — ахнула Ирина.
— Его-то логику можно понять, — заметил Виригин. — Местный — будто бы больше прав у него. А ее логику — не очень. Он же деньги платит за жетоны — какая ей разница, куда он их денет…
— Жетоны пропадут, — предположила Ирина.
— Они же не стоят ничего. По три копейки…
— Вот и я не поняла, — сказала Юля.
— А я забыл совсем… — хлопнул себя полбу Максим.
Вышел из комнаты, вернулся с деньгами. Он и впрямь забыл об этой тысяче. О нормально заработанных деньгах никогда не забывал, а тут…
