харит: сияющей Аглаи, цветущей Талии и благомыслящей Евфросины… Вот так романтично, хотя и опасно для ног.
Но, так или иначе, Грация — не худшее место в Галактике. Пусть и гористая, зато богатая зеленью планета, купающаяся в жизнеутверждающем море солнечного и звездного света. И никаких тебе Катастроф и Метаморфоз, как в индустриальных секторах ОВК, никаких проблем и кризисов. Тихая, спокойная твердь на самой окраине. Официально — в Поясе Освоения. Неофициально — у черта на куличках.
Ну и ладно, ну и не важно, где… Особенно, когда тебе двадцать, ты красива и полна счастливых ожиданий, а размышляешь об этом, сидя в окружении цветущих кустов на теплом солнышке и звездочках. И болтаешь ногами в прозрачной воде горной, но вовсе не холодной речушки…
— Шура, идемте купаться, — Стас поправил очки.
Девушка прищурилась и взглянула на кавалера. В очках он выглядел забавным. Такие штучки не носил никто уже лет двести, но технику экспедиции они почему-то нравились. Наверное, ему казалось, что в очках он выглядит солиднее. Смешной. Лучше бы подстригся да спортом занялся. Например, этим… где тяжести поднимают, а после мажутся кремом и принимают всякие обалденные позы на сцене. Шура однажды побывала на таком соревновании. Сидела в третьем ряду и видела на телах атлетов каждую жилку. Вот это мужчины! А Стас…
— Мне еще посуду мыть, — Шура вспенила ногами воду и склонила голову чуть набок. — Вы идите…
— А, давайте, я помогу вам с посудой, — предложил парень.
Нет, как ни смотри, но Шуре, поварихе, а по совместительству — предмету обожания всей экспедиции, Стас не нравился. То есть как товарищ он ей конечно нравился, но как кандидата в кавалеры она его не воспринимала. В этом смысле ее вообще никто не интересовал. Ну разве что Павел Германович. Только в отличие от прочих мужчин научный руководитель экспедиции оказался неприступен, как скала. Даже как весь горный массив Аглая, у одной из пещер которого расположился лагерь. Его совершенно не волновали ни стройные ножки, ни талия, ни бюст поварихи, ни ее одухотворенное и потому вдвойне привлекательное личико с аккуратным чуть вздернутым носиком…
Шура взглянула на свое отражение в реке и вздохнула. Всего этого задумчивому ученому почему-то мало. Девушка никак не могла придумать, чем бы поразить Павла Германовича до такой степени, чтобы он хоть на минуту забыл о своих исследованиях. После долгих раздумий в голове осталась лишь одна мысль. Единственный выход — откровенный флирт. Сегодня же вечером.
Шура еще немного поболтала ногами в прозрачной воде и вновь подняла взгляд на всё еще ожидающего ответа Стаса.
— Ой, я что-то замечталась… Что вы говорили?
— Давайте помогу, — парень улыбнулся.
Шурочку все именно так и называли — мечтательницей. Видимо, эта черта характера и являлась причиной того, что она иногда не успевала вовремя приготовить обед и все пересаливала, но возмущался по этому поводу лишь лохматый пес по кличке Барт.
— Я справлюсь, — Шура встала и потянулась.
Ее непосредственное поведение вызвало у Стаса новую улыбку.
— Ну ладно, — он покачал головой. — Может быть, вечером?
— Может быть, — девушка приставила ко лбу руку козырьком. — Кто это там не наелся?
— Смирнов, — взглянув в ту же сторону, определил Стас. — Ненасытное чудовище!
— Нет, он очень милый, просто еды ему действительно надо больше, чем другим, — Шура спрыгнула с мостков и пошла по дорожке к лагерю.
Экспедиция расположилась на небольшой площадке между двумя высоченными скалами. Они стояли, словно массивные колонны, по сторонам от входа в пещеру, где и пропадали весь рабочий день исследователи. В их отсутствие компанию Шуре составляли только Стас — специалист по электронике, постоянно дежуривший у аппаратуры спутниковой связи, и Барт — специалист по охране лагеря от мелких хищников и грызунов.
— Юра, давай я тебе еще первого налью, — предложила Шура, приблизившись к столовой: паре лавок и общему столу под длинным навесом.
Увлеченный едой Смирнов вздрогнул, словно его застали на месте преступления, и, быстро прожевывая, помотал головой.
— Я уже пошел… — сквозь набитый рот промычал он.
— Да ничего ты не пропустишь, — Шура добродушно улыбнулась. — Ну задержишься на пять минут. Павел Германович даже не заметит.
— Ровно в три запускаем главную установку, — сообщил Смирнов, зачарованно наблюдая, как девушка выливает остатки борща в его тарелку прямо через край кастрюли.
— А Барту?
— А у него сегодня особое меню, — Шура потрепала высунувшего язык пса по загривку. — Стас разделал барашка и всё, чему я не нашла применения, досталось господину начальнику охраны.
— Это счастье, — серьезно заявил Юра, уплетая густые остатки борща с таким аппетитом, словно до этого и не обедал.
Шура сочувственно провела ладонью по его массивному, мягкому плечу.
— Второго не осталось. Зато компота сколько угодно. Налить?
— Угу, — Смирнов кивнул, не отрываясь от борща.
— Юрий… — ожил лежащий на столе приемопередатчик. — Заканчивай обед…
