Меня Костя.
— А я Петя. — назвался я. — А это Валька и Поль. — они тоже потихоньку просыпались и вслушивались в разговор
— Откуда? — поинтересовался Костя.
— Издалека… — я вздохнул. На разговоры меня сейчас не тянуло. — Даже не расскажешь…
— А чего такой сумрачный? Первый раз в такое место попадаешь?
— В том-то и дело, что нет.
— А что тут, всегда так мрачно? — спросил Поль.
— Не то слово. Воспитатели жесткие, чуть слово скажешь — одним 'извините' не отделаешься. Если что, — Костя доверительно понизил голос, — если в эту тайну вас еще не посвятили, то после школы у вас будет не так много свободного времени, ровно в полседьмого вы должны быть здесь. Ну, вообще-то вас это не очень касается, вас как новеньких вряд ли будут пускать на улицу, будете сидеть тут безвылазно еще очень долго…
Я загрустил — значит, и слабой надежды на вероятность побега не оставалось. Тут снова вошел работник и сказал, что бы все шли на ужин. Все, кто был раздет — а это были не только мы, кое-кто из вошедших тоже забрался с ногами в постель — засуетились. Внезапно работник подошел к Вальке и крепко схватил его за руку. За правую.
— Что это у тебя? — спросил он, указывая на блестящее табло. Я замер. Вот сейчас и…
— Да так. — Валька старался быть таким же невозмутимым. — Это мне необходимо по состоянию здоровья. Давление контролирует.
Он, конечно, шел ва-банк, ведь было неизвестно, бывают ли тут такие медицинские импланты, или это из области фантастики. Но он попал в точку. Работник кивнул и опустил его руку.
— Продолжай одеваться. — сказал он.
За ужином я был уже не такой, не при Поле будет сказанно, по-волчьи голодный, и разглядел, что тут давали. Картофельное пюре с какой-то сомнительной подливкой и сок неизвестного мне фрукта. Не знаю, съел бы я все это раньше или нет, но сейчас я был по-прежнему голодный, хотя уже не так, как днем, и от порции очень быстро ничего не осталось. Впрочем, не только мы с Полем и Валькой ели так быстро — остальные воспитанники приюта тоже расправились с ужином. То ли в школе их так изматывали, то ли просто дисциплина такая была. Из-за стола поднялись все вместе, все вместе пошли в комнату. Все вместе опустились на кровати… Нет, это мне уже показалось. Опустились, конечно, не синхронно, просто очень уж тяжело и устало. Кто-то сразу закрылся с головой тяжелым и теплым одеялом, кто-то полез в тумбочку, доставая потрепанную книжку или допотопную карманную игровую приставку, кто-то просто стал тихо беседовать с соседом по койке. Мне, как и раньше, особо разговаривать не хотелось. Моим друзьям, видно, тоже передалось такое настроение (а скорее, было и без меня), и мы все в разных позах молчаливо лежали на кроватях, размышляя о своем. Но Косте все же хотелось завязать с нами разговор.
— К вам уже фельдшер приходил? — спросил он.
— Нет, — я настороженно приподнялся, — А зачем?
— Ну как? — он удивился. — Ты же говоришь, что не в первый раз в приюте, а не знаешь? Кровь брать на анализ!
— Точно… — рассеяно произнес я. — Как же я забыл…
Но мои мысли были не о том, почему я забыл это. Мои мысли были о другом. Валька. Я прекрасно помнил желтую густую жидкость, которая текла у него из пореза — там, на берегу надуманного Полем озера. Как же это было давно… И сколько мы с тех пор всего пережили… Я поднял на него глаза — и встретился с ним взглядом. Очевидно, он тоже сообразил, чем это чревато. Поль увидел наши взгляды и испуганно поднял голову.
— Ну вот и… Все. — тихо, что бы не услышали остальные, благо, между нами были еще несколько пустых коек, сказал Валька. — Прощайте. Очень рад, что был вашим другом. Не забывайте меня, и… Спасибо за все.
— Прекрати. Не надо. — я лихорадочно искал варианты. — Не может быть, что бы не было выхода…
— Видно, все-таки может. До завтра я еще буду с вами, а там… это же будет видно сразу. Да еще эта дурацкая блестяшка… — Валька наконец-то сбросил маску невозмутимого пай-мальчика и с досадой стукнул по табло на запястье. По комнате разнесся тихий звон. Все подняли головы, но быстро опустили их, ничего не сказав, и снова углубились в свои занятия. Я посмотрел на мрачного Вальку, на испуганного Поля… И сказал совершенно убитым голосом:
— Давайте спать.
Ни на что другое у меня просто сил не оставалось. Кроме того, была очень слабая, но все-таки надежда, что или все это опять окажется сном, или сон поможет нам уйти отсюда. Впрочем, это были все напрасные мысли. Почему, ну почему так? Ну пускай здесь, почему же нам там, на зарошенной свалке не сиделось?! Кто нас просил идти сюда? Тьфу… Вперед идти… Я залез с головой под одеяло и постарался провалиться в сон как можно быстрее и глубже.
Проснулся я ночью. Не сам проснулся, а оттого, что меня кто-то толкал в бок. Открыв глаза, я увидел над собой взволнованное лицо Поля.
— Петь! Ну Петька, проснииись!
— А? Что такое? — я был сонный, взъерошенный и ничего не соображающий. Однако, я все же смог прогнать остатки сна и сесть. Тучи наконец-то ушли с неба, ярко светила луна.
— Ну! Проснулся? Смотри в окно!
— Что? Где? Зачем? — не понимал я.
— Да встань, подойди к окну и посмотри! — доказывал мне Полька.
— Тише… Этих разбудишь. — махнул я рукой на мерно сопящих детдомовцев и, что бы не спорить с Полем, встал и подошел к окну, у которого уже стоял одетый Валька. Глянув вниз, я ахнул — ворот не было. Был двор, но там, где вчера мы явно видели забор, находился лес. Тот самый, милый, родной лес!!! А посередине шла Дорога!
— Это что, сон? — замерев, прошептал я.
— Нну, хотелось бы надеятся, что нет. — заметил Валька. — Похоже, мы можем вернуться.
— Не можем! — я стукнул по подоконнику. — Решетка на окне!
На окне и правда была решетка. Не слишком частая, но нам не пролезть. Я открыл окно, и мы стали ее изучать.
— Точно! — возликовал наконец Поль. — Ее можно открыть снаружи!
— Да, но как мы туда попадем? — с грустной иронией сказал я. — Нет, ложимся спать. Это то ли еще одно искушение, то ли прощальный привет…
— Да не мы, а я! — не слушая меня, воскликнул Поль. — Я превращусь в волчонка и спокойно пролезу между прутьями. А потом снова в человека и открою решетку.
— А ты не свалишься? — с подозрением посмотрел на него Валька.
— Ну и что, тут же низко. — махнул рукой Поль.
— Прыгать, может, низко, а лететь вниз головой все равно не нужно. Да и назад залезть сможешь, если не успеешь открыть?
— Когда человек, не свалюсь. — помотал лохматой головой Поль. — А вот пока не превращусь, будете меня держать. Договорились?
Я кивнул. В горле пересохло. Все мысли были только об одном — получится или нет? Поль быстро скинул одежду и, превратившись в волчонка (хоть он превращался при мне не в первый раз, я все равно вздрогнул, глядя на это), выжидающе посмотрел на меня. Я наклонился и взял его на руки. Его сердце учащенно билось, сам он мелко дрожал. Посадив его на подоконник с внешней стороны, я тихо спросил:
— Ну, что теперь?
Он начал превращаться — прямо у меня в руках. Наконец, он резко выпрямился и крепко схватился руками за прутья решетки прежде, чем начал терять равновесие.
— Ура! — прошептали мы оба, одновременно. Осторожно отпустив одну руку и упираясь босыми ногами в холодный железный подоконник (хорошо хоть не мокрый), Поль стал копаться в хитром замке. У
