него что-то не получалось. Я неотрывно следил за ним, открыв рот. Валька сунул мне в руки одежду. Я машинально оделся, даже не соображая, что делаю. Поль пыхтел, ругался, менял руки — ничего не помогало. Одной рукой тугую защелку было не открыть. Я хотел было предложить снова подержать его, но прежде, чем я успел что-то сказать, он невероятно изогнулся, упираясь в стенки, и взялся за защелку обоими руками. И, конечно же, не удержавшись закоченелыми ногами полетел вниз. Мы с Валькой ахнули и кинулись к окну. Решетка скрипнула и… Отошла.
— Ура! Получилось! — раздалось снизу. Выглянув, мы увидели лежащего на спине Поля. — Ты был прав, Валька — лучше прыгать вниз ногами. Киньте мне, пожалуйста, одежду — холодно так лежать.
Я быстро метнулся к его (бывшей его!!!) кровати и схватил валявшуюся на ней верхнюю одежду, а Валька тем временем кинул ему лежавшее на полу белье. Подождав, пока Поль оденется и отойдет в сторону, мы с ним взобрались на подоконник и прыгнули. Мягко спружинив на влажную от росы траву, мы метнулись к Дороге, в которую плавно переходил серый асфальт приютского двора.
— Эй! Кто там?! — раздался внезапно грозный окрик. Поль нервно оглянулся. Из-за угла выбежал один из непроницаемых работников. Пространство Дороги стало быстро уменьшаться.
— За руки беремся. — прошептал я, не зная, зачем я это говорю.
— Что? — не поняли мои друзья.
— За руки беремся и прыгаем. Приземлимся на Дороге — спасены. — прошептал я.
А край Дороги все отдалялся… Но нам троим было совершенно ясно, что у нас есть право только на один прыжок. Один — и ни движения больше. Потому и за руки взяться надо, что бы это был один, а не три прыжка. Сторож приюта был уже близко. размышлять времени не было. Я крепко схватил Поля за правую руку, Вальку за левую и мы… Прыгнули.
Когда мы приземлились, оказалось, что у меня закрыты глаза. Открывать их я боялся — вдруг не получилось! Я просто спросил громким шепотом:
— Вышло.
— Вышло! — так же зашептали в ответ мои друзья. Тогда я помотал головой, отпустил их руки и открыл глаза. Вокруг тихо шумел лес (удивительно, тихо — и шумел, да?), вверху, в темно-синем небе, сияли яркие звезды. Сразу вернулись и цвета, и ощущение неконтролируемый приступ радости. Я с веселым смехом повалил Вальку на обочину дороги, в густую траву. Он, хихикая, стал отбрыкиваться, а сверху к нам присоединился Поль. Когда мы навозились вдоволь, Валька, тяжело дыша, поднялся и спросил:
— У меня теперь только один вопрос. Зато глобальный. Что это было?
— Не знаю… — я улыбнулся. — Может, у Дороги тоже какая-нибудь ошибка произошла, сбой в системе. А может, просто она решила дать нам второй шанс. Какая теперь разница?
— Ну что, искать пещеру пошли? — сказал Поль.
— А ты что, спать хочешь? — расхохотался я. — Нет, давай идти прямо сейчас. Ночью. Так интереснее, романтичнее, если хочешь. Мы ведь никогда не видели Дорогу ночью! Смотри, как тут сейчас красиво!
— Да тут и днем не хуже… — заметил Полька. — А вообще — мне нравится идея, пошли.
Серый город с его пасмурным небом и невзгодами забывался, как забывается на рассвете дурной сон. Дорога снова приняла нас в свои обьятья, и расставаться с ней мы совсем не торопились. Все вернулось на круги своя, и мы снова пошли, нет — побежали вперед, весело переговариваясь, смеясь и обгоняя друг друга.
Абсолютно не чувствуя усталости, мы шли до самого рассвета. Когда взошло солнце, мы наконец-то заметили, что серая одежда сама собой раскрасилась в яркие радужные цвета, а ко мне вернулись плащ и рюкзак со всем содержимым. Далее последовала уже не просто радость, а совершенно телячий восторг. Конечно, после двух дней в Сером городе здесь все казалось добрым, красивым, восхитительным и до ужаса своим. Наконец, напрыгавшись до изнеможения, мы свернули в лес и прямо рухнули на первой попавшейся полянке. Ноги гудели невероятно, а радость чудесного возвращения все еще рвала душу на куски, пытаясь выкарабкаться из груди и улететь в синее небо. Поляна, конечно же, оказалась полна ягод, которые мы тут же начали обдирать.
— Интересно, а куда мы выйдем на этот раз? — весело спросил Валька.
— Почему ты думаешь, что выйдем куда-нибудь? — лениво поинтересовался я.
— Ну так же должно быть! — убежденно сказал мой друг.
— Ну тогда… Не знаю. Куда-нибудь. Хотя вообще не очень-то это и надо… — я вздохнул. — Думаю, все убедились, что на Дороге лучше, чем где-нибудь.
Валька с Полем подумали — и кивнули мне в ответ.
— Валька… — осторожно начал Поль. — А ты там боялся?
— А ты нет? — хмыкнул тот.
— Ну тебя ж действительно могли забрать.
— И забрали бы. — кивнул Валька. — Боялся, конечно. И за вас страшно тоже было — что с вами потом? Но вот видишь же, все обошлось…
— Ну когда я окно открывал, тоже страшно было — получится, не получится…
— Но ты молодец, открыл окно. — я положил руку Полю на плечо.
— Ага. — он хихикнул. — Спасибо.
Посидев еще немного и подождав, пока отойдут ноги, мы снова вышли на Дорогу. Куда-то ушло солнышко, дул ветер — впрочем, неназойливый и теплый, он ничуть не походил на холодные пронизывающие порывы Серого города. Так же на Дорогу опять надежали туманы. Что-то мне это отчаянно напоминало… Все встало на свои места, когда я увидел, что ждет нас впереди.
— Эй… Валь! — тихо позвал я. — Это мне не чудится?
— Что, столб с указателем? — весело спросил он. — Нет!
— Это что, снова? — я не понимал, откуда здесь взялся такой же столб, как и в начале моего пути, как две капли воды похожий на тот, у которого я первый раз увидел Вальку. — Что теперь? Все сначала, что ли? Пришли к старту или что?
— Ребята, вы вообще о чем? — тихо спросил Поль. Ах да, он же столба не видел.
— Ты столб видишь? — быстро спросил я у него. — Там, в кольце тумана.
— Ну вижу. — пожал он плечами. — И что такого? Точно такой же был перед гостиницей.
Мы с Валькой тупо посмотрели друг на друга и… Прыснули со смеху, удивляясь собственной наивности. Не только же на Перекрестке Конца Одиночества может стоять такой столб! Здесь же каждый шаг похож на предыдущий!
— А я, если честно, подумал, что второй шанс если дается, то только все сначала, опять все идти. — с улыбкой сказал Валька.
— И что? Сильно испугался? — так же улыбаясь, поинтересовался я.
— Да нет, даже обрадовался, только подумал, не будет ли Охотников снова.
— С чего бы это? — я даже удивился. — Мы с ними справились, их больше нет… Я думаю.
— Хотя… — продолжал свою мысль Валька, — может быть, я и прав. Вряд ли, конечно, но и совсем исключать это нельзя. Пошли посмотрим, что написанно на этом указателе.
— Не увидеть ничего, тут туман. — заметил Поль. — Даже я ничего разглядеть не могу.
— Во-первых, у меня подсветка в глазах, — напомнил Валька, — а во-вторых, там внутри тумана нет — мы же с Петей такие уже видели. Правда, Петь?
— Да встретились мы в таком! — воскликнул я, не понимая Валькиной скованности. Впрочем, она, видно, была не нарошной, потому что он тут же поттвердил:
— Да!
— Хм… Нету, говорите? — заинтересовался Поль. — Интересно, как это делается?
— Так же, как и все остальное тут. — пожал я плечами. — Не все ли равно?
— Да нет, интересно просто…
Я склонил голову набок и взглянул на Поля. Да, за то время, как мы ходим вместе, он сильно изменился. Из запуганного и забитого оборотня-волчонка из темной средневековой деревни он превратился во вполне симпатичного мальчишку, внешне ничем не отличимого от мальчишек из моего мира. Дело не только в одежде — в поведении, в характере, в манере разговора. Плечи расправились… Ого,
