сзади.
— Перебьем тихонько, и вся недолга!
— А вдруг они нас услышат и поднимут шум? — не согласился я. — Магистр сразу догадается, что у них предатель. Зря Ивана погубим.
— Нужно сверху посмотреть, где они прятаться будут, — предложил Ефим. — Тогда и решать будем. Чего зря разговоры разговаривать.
Он был прав, и мы все трое полезли на чердак.
Капитан, оказавшись при деле, совсем переменился. Он сосредоточенно ходил от одной бойницы до другой, орлиным взглядом окидывая предстоящее поле сражения.
— Флешь поставим там. — Как только мы появились, указал он куда-то пальцем.
— Вы никого поблизости не видели? — спросил я.
— Нет, мне до посторонних нет дела.
Кажется, крыша у нашего впередсмотрящего съехала окончательно, он весь погрузился в стратегические планы.
— Позвольте полюбопытствовать, что там делается, — сказал я, занимая место у щели, через которую была видна дорога и кусты близ нее.
— Вы не туда смотрите, флешь будет там.
— Хорошо, я и туда посмотрю, — пообещал я, осматривая предполагаемое место засады. Там действительно были густые кусты с еще не облетевшей листвой, но я никого не увидел.
— Ничего не вижу, — сказал я соратникам,
— Голубчик, вы же не туда смотрите! — заволновался Истомин и потянул меня за рукав. — Позвольте, я вам все покажу.
Пришлось перейти к соседней щели и слушать его бред.
— ...бруствер насыплем на два аршина, — бубнил над ухом капитан, — фасы сделаем на десять саженей...
— Вижу! — воскликнул глазастый Ефим, занявший освобожденное мной место обзора. — Двое под кустами!
— Не отвлекайтесь, голубчик! — рассердился капитан, когда я перебил его на полуслове. — Я вам еще не рассказал самого интересного!
— Позже обсудим, где они?
Ефим потеснился и скоординировал направление.
— Оба одеты в красное, видите, сразу же за пригорком, в болоте.
Теперь я увидел и сам.
Два пластуна, погрузившись в болотную жижу, застыли за поросшей желтой травой кочкой.
Если бы не красные спины армяков, я бы их ни за что не разглядел. Несколько минут я наблюдал за действием засады. Оба лазутчика застыли на месте и не шевелились.
Магистр своих людей знал. Это были настоящие пластуны, в которые выбирались лучшие стрелки, ходоки, люди выносливые, способные целые дни проводить в воде, в камышах, среди мириадов насекомых, под дождем или в снегу.
— Да, к ним не подберешься, — с сожалением сказал Александр Егорыч. — За ними болото с топями.
— Отсюда из ружья убить их можно? — спросил Ефим.
Я прикинул расстояние. По прямой до пластунов было метров сто, даже чуть меньше, и попасть из ружья было не вопросом. Однако, звук выстрела предупредит противника, сорвет встречу и разоблачит нашего помощника.
«Была бы у нас винтовка с глушителем», — подумал я и начал думать в этом направлении. Одним из вариантов было стрелять из глубины чердака. Крыша частично поглотит звук, и не будет видно ни вспышки, ни дыма. Если бы еще знать, как это будет выглядеть на практике!
В каком-то фильме я видел вариант одноразового глушителя — пустую пластиковую бутылку из-под воды. А что, если стрелять, надев на дуло ружья керамический горшок?
Идея была абсурдная, невыполнимая хотя бы оттого, что с таким «приспособлением» на стволе ружья нельзя будет точно прицелиться, да и было непонятно, не изменит ли направление пуля, ударившись в твердое дно горшка. «Вот если бы...»
— Александр Егорыч, у тебя есть тыквенные кувшины? — спросил я.
— Тебе они зачем? — удивился хозяин, видимо, заподозрив, что болезнь штабс-капитана оказалась заразной.
— Так есть или нет?
— Кажется, есть.
— Принеси.
— А тебе они зачем понадобились?
— Попробую сделать бесшумное ружье.
