— А тот, первый Аттила, тоже был атлантом?
— Вероятно. Хотя точных данных у меня нет. Видите ли, Вадимир, далеко не одни атланты влияли на судьбы мира. Варвары тоже оставили свой след в истории. И этот след постоянно приходится исправлять не только в прошлом, но и в настоящем. Вы ведь изучали историю Земли в школе, и наверняка обратили внимание, что в прошлом происходили события, вызывавшие изумление у потомков и ставившие в неловкое положение ученых, которые никак не могли объяснить, почему победоносная война вдруг оборачивалась страшным поражением. Или почему поражение, а то и разгром вдруг оборачивались победой. Они до сих пор ломают по этому поводу копья, придумывая рациональное объяснение тому, что в рамках привычной для них логики объяснить нельзя.
— В таком случае вам не кажется, что в храме появились люди, которые хотят использовать знания атлантов в своих целях? Для этого они и создали дубликаты Цезаря, Пирра, Наполеона и Гитлера.
— Всех атлантов в подлунном мире мы знаем наперечет, царевич Вадимир. Люди, которых вы назвали, таковыми не являются. Они, безусловно, получили заряд магической энергии, но вовсе не стали царями и императорами.
— Тогда зачем их направили в Вавилонскую башню?
— Видимо, затем, чтобы использовать полученный ими дар в сегодняшней действительности. Вы напрасно сомневаетесь в могуществе жрецов, Вадимир. Они без труда вернут заблудших на праведную дорогу. Или уничтожат, если те вздумают упорствовать. Хотите выпить?
— Нет, спасибо. Мне нужно вернуться домой, чтобы спасти женщину, попавшую по моей вине в затруднительное положение. Вы не в курсе, какой путь из этого мира в наш самый короткий?
— Нет ничего проще, мой дорогой друг, вам нужно только мысленно представить свою квартиру, и через секунду вы окажетесь там.
— Ну что ж, прощайте, почтенный Варлав. Не сочтите мои слова за обиду, но я буду рад, если наши пути больше никогда не пересекутся.
— Я буду огорчен этим обстоятельством, — притворно вздохнул Варлав, — но для вас так действительно лучше. Мой вам совет: забудьте обо всём, что с вами здесь происходило, и постарайтесь не злоупотреблять своим даром. Неизвестно, куда это вас заведет.
— Вы намекаете на преисподнюю?
— Намекаю, — не стал отрицать Варлав. — Мы ведь до сих пор не знаем, из какого источника атланты черпали свою силу. А то, что эта сила велика, вы, надеюсь, успели убедиться.
Надо полагать, Варлав говорил мне правду. Не всю, конечно, но всё-таки. Тем более что его рассуждения вполне совпадали с теми сведениями, которые я получил от мудрой львицы. Лгал он в другом. Человек, убивший верховного жреца Ширгайо, должен был обладать недюжинными способностями, и вряд ли седобородым старцам будет легко с ним справиться. Пока что он оказался им не по зубам. Меня не слишком волновало, что произойдет с нашим миром через тысячи лет. Если атлантам удастся сделать наш мир более совершенным, то я буду этому только рад. Куда больше меня интересовали происки тех негодяев, которые едва не погубили Людмилу и пытались любыми путями добыть магическую силу для каких-то явно темных дел. И это им пытался помешать покойный жрец Ширгайо. Видимо, поэтому он был убит. И убит, по его же собственным словам, не кем иным, как Варлавом. Старик, наверное, слишком поздно понял, что пригрел змею на груди. Зато Варлав, почувствовав исходящую от верховного жреца опасность, устранил его, свалив вину на меня. Я только одного не мог понять, почему Варлав допустил, чтобы я всё-таки проник в Вавилонскую башню? Либо он считает меня за лоха, который не способен распорядиться полученной магической силой, либо в его планах что-то не срослось. Получилась какая-то накладка, и события стали развиваться совсем не по тому руслу, которое он наметил. Однако в любом случае он попытается меня устранить, хотя бы из предосторожности. Чтобы я своими неловкими действиями не помешал реализации его великих планов.
Я не воспользовался советом ведуна и не стал возвращаться в свою квартиру, где меня, возможно, ждали крупные неприятности, а представил себе особняк, в котором квартировал мой хороший знакомый, генерал спецслужб Станислав Андреевич Сокольский. Мое перемещение произошло почти мгновенно, я и глазом моргнуть не успел. Зато явление демона народу произвело фурор среди сидевших за столом и вкушающих вино и пищу джентльменов. Я, надо признать, очень удачно приземлился в кресло, стоящее во главе стола и, похоже, предназначенное для какой-то высокой особы. У Миши отпала челюсть, Василий, хоть и слыл до сих пор атеистом, на всякий случай перекрестился. И только Станислав Андреевич сохранил спокойствие и даже был настолько любезен, что представил меня важному гостю, место которого я неожиданно занял:
— Прошу любить и жаловать, Борис Семенович. Это мой агент на острове Буяне, Вадим Всеволодович Чарнота. Он же царевич Вадимир, сын Аталава, он же демон.
Человек, которого Сокольский назвал Борисом Семеновичем, лишь ловил ртом воздух и растерянно разводил руками. На полноватом его лице растерянность мешалась с ужасом. Что, впрочем, и неудивительно. Человек только привстал с места, чтобы дотянуться до графинчика с вином, как тут же в его кресле материализовался некий субъект, которого никто не ждал и уж тем более не приглашал. Я, кажется, ошибся насчет статуса этого средних лет мужчины с обрюзгшей фигурой, он не был гостем, наоборот, скорее всего, он и был хозяином примечательного во всех отношениях особнячка, в котором обосновался Сокольский.
— Прошу прощения, господин, э…
— Мащенко, — подсказал мне Миша.
— Прошу прощения, господин Мащенко, что помешал вашему ужину, но поверьте, что сделано это было непреднамеренно. Простое стечение обстоятельств.
— Нет, нет, сидите бога ради, — замахал на меня руками Борис Семенович и тем пресек мою попытку вернуть ему кресло. — Я сяду здесь, рядом с Мишей.
Господин Мащенко действительно поспешно присел на стул рядом с габаритным помощником Станислава Андреевича, видимо посчитав его наиболее надежным заступником из всей компетентной троицы. Страх и растерянность потихоньку сходили с его лица, и на их месте всё более уверенно утверждалось любопытство.
— Итак? — задал свой любимый вопрос Станислав Андреевич.
— Я сходил туда, не знаю куда, и взял там то, не знаю что.
Мащенко глупо хихикнул, ему, видимо, показалось, что я пошутил, но поскольку компетентные товарищи сохраняли серьезность, он мгновенно понял, что оплошал, и растерянно захлопал глазами. Пока я рассказывал присутствующим о своих приключениях в Вавилонской башне, Борис Семенович растерянно качал головой и бросал недоуменные взгляды на внимательно меня слушавшего Станислава Андреевича. Теперь он, похоже, уже не сомневался, что к нему в дом заявился сумасшедший, но никак не мог взять в толк, зачем я понадобился генералу.
— А вы выяснили, кому принадлежат казино «Тройка», «Семерка», «Туз»?
Сокольский ответил не сразу, видимо переваривая полученную от меня информацию. А информация была того рода, что никак не умещается в склонных к рациональному восприятию мира головах.
— Казино принадлежат Сидорову Николаю Карповичу, но лицо это, скорее всего, подставное, а вот до истинных хозяев мы пока не добрались. Миша, свяжись-ка с нашими и попроси их собрать всю имеющуюся информацию на Борщова, Крафта, Закревского и Хохлова.
Миша немедленно отправился выполнять приказ шефа, а я выпил вина, по любезному приглашению Мащенко, и приступил к ужину, поскольку сильно проголодался, блуждая по Темным мирам.
— А что слышно о Вере Смирновой?
— Пропало не только тело Веры, куда-то исчез и ее муж, — вздохнул Сокольский.
— Да он помешался, уверяю вас, Станислав Андреевич, — почему-то заволновался Мащенко. — Я Петра знаю еще со школьной скамьи, и он всегда был со странностями. А тут еще такое сокровище ему досталось. Я Верку имею в виду, пусть земля ей будет пухом. Я Петьке всегда говорил: либо ты с ней разведешься, либо она тебя доведет до психушки. Мало того что гуляет, так еще и в карты режется, стерва. Извините, Станислав Андреевич, наболело. Всё-таки Петька мне не чужой. А тут он еще и в оккультизм ударился. Ведьмы какие-то, понимаешь, демоны. Извините, господин Чарнота, я не вас имел в виду.
— Боюсь, господин Мащенко, что как раз меня. Я виделся с Верой и Петром Сергеевичем Смирновыми
