это был 'порш'. Да, он любил свою машину. Поэтому ему польстило её 'Ого!' когда он предложил ей сесть.
- Никогда не ездили на 'порше'?
- Ездила один раз. В Канаде. У моего кузена такой же, только серебристый, - она уловила удивлённый взгляд Эверса и добавила: - Я происхожу из богатой семьи, - и после короткого смешка: - Жаль только, что на меня это благополучие не распространяется.
- Я думал, что вы русская.
- Наполовину. По матери. Мой отец француз.
- Ах вот почему вы Дюваль. Или это по мужу?
- Нет. Я не замужем. Разведена.
Хайнц решил отвезти её домой. Да нет. Ничего такого. Просто они ехали уже почти пятнадцать минут, а он не спросил с самого начала, куда, собственно, ей надо. Оказалось, что в Эйдельштедт. Метро туда было уже далеко в стороне. Глупо же возвращаться. До её дома было уже ближе. Но он твёрдо решил не заходить. Просто высадить её у подъезда. И уехать. И так слишком много. Ведь дальше - работать вместе. Как бы она не взяла себе слишком много воли. Завтра он сдаст её Анке. Пусть та ею занимается. Работы невпроворот. Новый каталог был нужен, и срочно.
Они молчали, и мысли Хайнца уплыли куда-то совсем далеко. Часы. Джино. Web-site. Он даже вздрогнул, когда она сказала:
- Здесь. Приехали.
Он вышел всё-таки из машины. Лариса непринужденно подала руку.
- Спасибо за вечер. Было очень приятно. До свидания.
- До свидания.
Она повернулась и пошла. Всё случилось так быстро! Эверс представлял себе, как он будет отказываться от предложения зайти, но ей, похоже, и в голову не пришло его приглашать. И уходит. А у него нет даже её телефона! Вдруг она до понедельника передумает! Наконец он сообразил:
- Фрау Дюваль!
Она оглянулась.
- Совсем забыл. Я просил захватить с собою ваши бумаги. Они с вами?
- Ах, да! Да, конечно, - она вынула из сумки резюме и сопроводительное письмо, отдала ему и через минуту исчезла в подъезде.
И нечего было так волноваться, - ругал себя за дрогнувший голос Хайнц. - Куда бы она делась? Пришла бы и так. Но потом хорошее настроение вернулось к нему. Он ехал всю дорогу домой улыбаясь.
9
В понедельник с утра он был у клиентов и приехал на фирму только в обед. В приёмной услужливая Гюльпери сразу доложила ему, что новенькая пришла, фрау Дриттлер уже провела её по отделам и со всеми познакомила. Проходя к себе, Хайнц заглянул в комнату графистов и поздоровался со всеми. Лариса, как и другие, сидела за большим 22-дюймовым монитором. Это был ViewSonic c плоским экраном. Хайнц не заведовал покупкой оборудования на фирме, но, будучи сам графистом, знал, как важен хороший монитор. И поэтому даже при нынешних финансовых проблемах поддерживал Анке, добивавшуюся у профессионально жадного бухгалтера Ценке увеличить им смету на hardware.
Хайнц очень сдержанно поздоровался. А на Ларису даже не посмотрел. Он решил, чтобы не осложнять себе жизнь, сразу поставить её на место. Их встреча в кафе в прошлый вторник не должна была дать ей особое положение. Он не терпел панибратских отношений на работе. Хоть большинство сотрудников были между собой на 'ты' с ним оставались на 'вы' и обращались по фамилии.
Что касается Ларисы, то немного позже можно будет себе позволить потеплеть, но не сразу, не в первые дни, - подумал Хайнц. Кроме того, он помнил свой сломавшийся голос, когда позвал её при прощании, и ему было немного неловко встретиться с нею взглядом. Поэтому, поздоровавшись, он сразу ушел.
Всю неделю он твёрдо выполнял своё намерение. И, даже проходя по коридору, старался не смотреть сквозь застеклённую матовым стеклом стену. Золотая шевелюра Ларисы хорошо просматривалась. Но Хайнц умел себя сдерживать. Он умел не проявлять чувств и уважал себя за это.
В пятницу он опять появился только в обед. Выйдя из лифта, Хайнц Эверс не увидел привычную Гюльпери за столом приёмной. Из кафетерия доносились просто неприлично громкие взрывы смеха. Басили длинный мальчишка-кауфманн Ральф и ещё кто-то из молодых, потом Хайнц услышал Джино с его напевным итальянским акцентом, поднимавшим голос в конце фразы. Мелко и высоко хохотала Гюльпери и ещё какая-то женщина смеялась мягким грудным смехом.
Хайнц удивлённо заглянул в дверной проём: четверо парней, секретарша и Лариса. Джино сразу осёкся и замолчал. Но Ральф, всё ещё хохоча, нахально махнул на Хайнца рукой, а потом, будто нечаянно, провёл над головой Ларисы и коснулся её волос:
- Перерыв, господин Эверс. Ещё пятнадцать минут.
Все, очевидно, ожидали, что он уйдёт, но вместо этого Хайнц вошёл и сел на противоположный столик.
- Что это вы так веселитесь? Новые контракты? Кауфманны, у нас пошли в гору дела? - И, стараясь попасть в общий тон, он добавил: - Гюльпери, почему я ничего не знаю?
- Нет, господин Эверс. Новая американская комедия. 'Вечерние новости'. Джино так уматно показывает Фила Хартмана, - за всех ответил Ральф.
Спикер, - раздражённо назвал его про себя Хайнц, но с улыбкой ответил, перехватывая инициативу:
- Фила Хартмана застрелила жена, уже давно. Это совсем неновая комедия.
Нельзя сказать, чтобы Хайнц на самом деле был раздражён. Это, скорее, было весёлое удивление. Нет. Этого он определённо не ожидал.
Коршуны! - подумал Хайнц Эверс. - Нет, вы только посмотрите на этих коршунов! Налетели. Не успел оставить, они налетели. Молодые да ранние. И очень талантливые. - Он зыркнул на Джино. Тот сидел потупившись, но только он. Настроение остальной компании от присутствия начальника, кажется, совсем не пострадало.
В этот момент в кафетерий заглянула улыбающаяся Дриттлер. Она пришла на общее веселье. Была пятница, впереди - выходной, ей тоже хотелось посмеяться. Но сидящего верхом на маленьком столике директора по маркетингу Хайнца Эверса она увидеть не ожидала. Хайнца Эверса - среди этих гогочущих юнцов! Нет. Улыбка мгновенно сбежала с её лица. Её сменило какое-то почти мучительное выражение растерянности. Машинально она даже сделала шаг назад.
- Перерыв, фрау Дриттлер. Ещё дeсять минут, - перехватывая роль спикера, сказал Хайнц, - присоединяйтесь.
- Нет-нет. Я тороплюсь, - отозвался удаляющийся голос Анке.
- Так мы выходим сегодня? - с непробиваемой юношеской жизнерадостностью пробасил увалень Ральф, ничего не замечая.
- Куда это вы? - спросил Хайнц.
- Да есть здесь за углом небольшая кнайпе. Мы туда ходим по пятницам.
Жизнь на фирме кипит, - подумал Эверс, - только мне об этом ничего не известно. Ну куда они к ней клеются, эти прыщавые мальчишки! Ведь ей за тридцать. Хотя - при их уровне тестостерона - им почти всё равно кто, - презрительно добавил он. Но ему-то самому было не всё равно. И он сказал вслух:
- Ну, на это вы даже не надейтесь! С фрау Дюваль мы договорились ещё в начале недели. Так что с нею выходит директор, причём единолично. Понятно, молодые люди? - и добавил, с весёлым нахальством глядя на Ларису: - Я ничего не перепутал?
