— Так что же с вами произошло? — постаралась я направить его мысли в нужное русло.
— Сам не знаю, — развел он руками. — Я стал себя плохо чувствовать, обратился к доктору, и он мне сообщил, что у меня… В общем, не важно, — вздохнул лорд, — просто жить мне осталось всего ничего, пару жалких месяцев. А затем я скончаюсь от этой болезни.
— От какой? — не отставала я. — Сейчас многие заболевания лечатся, тот же рак! Вот разве что у вас СПИД!
— С ума сошла, — замахал руками Адриан и, кажется, даже обиделся, потому что забыл, что мы на «вы». — Разве я похож на человека, у которого может быть СПИД?
Я внимательно на него посмотрела. В самом деле, больным он вовсе не выглядел. И носителем синдрома потери иммунодефицита тоже, кстати. Хотя я что, часто вижу таких людей?
— Так чем же вы больны?
— Если честно, я так и не понял, — сокрушенно покачал он головой. — Доктор говорил название, но я не запомнил. — Но довольно обо мне, не будем о грустном! Мне очень понравился сегодняшний день, — лорд положил свою руку на мою ладонь, — и это благодаря вам, Машенька. Вы скрашиваете последние минуты моей жизни.
Я уж было испугалась — не собирается ли он скончаться прямо сейчас, но лорд выглядел вполне здоровым и даже упитанным. Так что стало ясно, что он не имеет в виду минуты в буквальном смысле. Я улыбнулась и взглянула на него. И внезапно у меня защемило сердце. Неужели этого симпатичного и, в сущности, еще молодого человека скоро не станет? Неужели он умрет от какой-то дурацкой болезни, названия которой так и не запомнил, и больше никогда не выпьет отличного кофе, не станет плясать на месте, окоченев от холода, не улыбнется? Это было так несправедливо, что мои глаза наполнились слезами. В порыве чувств я прикрыла его руку своей ладонью.
— А может быть, что врач ошибся? — горячо спросила я. — Ведь такое же может быть, правда?
Лорд Адриан несколько минут молча смотрел на меня, и в его взгляде я уловила глубокую нежность. Такую, что мне даже стало неловко. Потом он, видимо, сообразил, что его вежливость простирается слишком далеко, и, отрицательно покачав головой, осторожно убрал свою руку.
Мы молча доели десерт, так же молча поднялись. Он помог мне надеть шубу. В тот момент, когда его руки коснулись моих плеч, я внезапно вздрогнула, но тут же справилась с волнением. Черт, не хватало еще проникнуться трепетными чувствами по отношению к этому малознакомому и, в сущности, чужому человеку. Он же скоро уедет, и, наверное, ему действительно осталось жить не так много. Зачем же я поддаюсь его обаянию? Я решила поменьше общаться с лордом и не оставаться с ним наедине. Ведь ежу понятно, что у нас ничего не может быть. Он считает меня невестой собственного племянника! Меня вдруг обуял интерес: а что, если бы мы познакомились с ним при других обстоятельствах? Обратил бы он на меня внимание?
— Хочешь мороженого?
От изумления я открыла рот и подумала, что только чокнутый может предложить отведать мороженого в тридцатиградусный мороз, а затем… затем согласилась. И снова заметила, что он обратился ко мне на «ты».
Адриан никуда не уходил и молча смотрел на меня. Наконец, сообразив, я протянула ему сотню рублей. В кафе я заплатила деньгами, которые сегодня утром выдал Толик на нашу поездку. Сотня была уже моей личной.
Признаться, с Адрианом (ого, я уже про себя называю его без приставки «лорд») я чувствовала себя легко и беззаботно. Мне почему-то не надо было строить из себя непонятно кого. Может быть, это потому, что я не рассматривала англичанина как свою судьбу. Я была естественной, самой собой, ведь лорд считает, что я — будущая жена его племянника, следовательно, мне вовсе не обязательно казаться лучше. Скоро он уедет к себе в Англию и навсегда про меня забудет!
Я наблюдала, как Адриан, шмыгая покрасневшим от холода носом, покупает в ларьке два эскимо и несется ко мне.
— Надеюсь, мы не заболеем, — вздохнула я, отгрызая замерзшие сладкие кусочки.
Адриан же, доев мороженое, критически меня осмотрел и поволок к ближайшему такси, стоявшему возле тротуара.
Все время, пока мы ехали домой в такси, мы молчали. И лишь когда таксист остановился у подъезда, я пришла в себя. Боже мой, какая же я дура! Машинально назвала адрес своей квартиры, а вовсе не дома Толика! И что теперь делать, как выкручиваться? Впрочем, ничего страшного: скажу честно, что живу здесь, и приглашу лорда Адриана в квартиру! Пусть посмотрит на быт простой россиянки, а то привык там к своим замкам и безумным поместьям!
— Это мой дом, — весело сообщила я.
— Триста пятьдесят, — напомнил водитель.
Я воззрилась на англичанина. Это была его идея — взять такси. Ведь я потратила почти все деньги на кафе, проезд, посещение музея и прочие радости жизни…
Ух, как стыдно! Проклиная жадную Клюеву, которая стояла в дверях в то время, когда Толик выдавал мне деньги, я с мольбой воззрилась на Адриана.
— Простите, не могли бы вы занять мне эту сумму, мы сейчас поднимемся ко мне, и я верну вам деньги!
— Ну конечно! — воскликнул Адриан, который даже не предлагал оплатить счет в кафе.
Он суетливо пошарил по карманам и с тревогой уставился на меня.
— Машенька, простите, но, кажется, я оставил дома фунты… Вот, только кредитка. — Он потряс у меня перед носом золотистой кредитной карточкой.
— Кредитки не принимаем, — буркнул таксист. — Платить будем или вызывать милицию?
— Не надо милиции, — испугался Адриан, вероятно наслушавшийся ужасов о российских милиционерах. — Маша, идите домой и несите деньги, а я вас тут подожду!
Я покорно направилась к дому. Черт, черт, черт! И что теперь? У меня есть заначка на черный день, примерно тысяч пять, но я не собиралась их тратить просто так. Если хочешь сберечь заначку — считай, что ее у тебя нет. Раньше я поступала именно так, но теперь, видимо, придется потрясти кубышку. А ведь нам еще добираться до дома Толика, который находится за городом!
Расстроенная, я вынесла деньги, вызволив лорда из такси, и пригласила его подняться в квартиру. Вообще-то я совсем не жадная, но приходится часто думать о деньгах, когда их не так много! В принципе мне хватает, но я люблю чувствовать себя спокойно. А чувствую я себя спокойно, когда знаю, что у меня есть заначка на черный день. Я редко беру деньги у родителей, хотя они и суют мне их постоянно. Но мне нравится чувствовать себя самостоятельной.
В душе у меня зародилось сомнение: неужели англичанин не разменял в аэропорту энную сумму? Ведь он каким-то образом добрался до своего племянника, платил за проезд в такси! Или он сунул водителю фунты стерлингов? Ладно, что теперь об этом думать!
Адриан в моей квартире чувствовал себя совершенно непринужденно. Он не стал охать-ахать, удивляться убогой обстановке. Наоборот, он вел себя так, словно родился здесь.
— Пожалуй, я помою руки, — сообщил он, скрываясь в ванной.
Кстати, он даже не поинтересовался, где она находится, прямиком направившись туда. Я пожала плечами: кто знает, может, у него тоже есть маленькая квартирка в дополнение ко всем остальным особнякам? Говорят, недвижимость в Англии дорогая, но бестолковая, квартирки похожи на наши хрущевки. Удовлетворившись таким объяснением, я улыбнулась Адриану, выходящему из ванной.
— У вас очень уютно, — заметил он. — Чувствуется рука настоящей хозяйки. Чисто, светло, нет нагромождений лишней мебели…
Я смущенно потупилась. На самом деле, если говорить честно, то родители недавно сделали здесь ремонт. Они хотели также полностью заменить мебель, но этого я им не позволила. Ведь я выросла в этой квартире, здесь прошло мое детство. И мне хотелось оставить обстановку такой, как есть, чтобы она напоминала о детстве. Сейчас мама с папой живут за городом, они не бедствуют, но и не особо шикуют, поэтому я не желала вводить родителей в дополнительные траты — ведь ремонт и так удовольствие не из дешевых.
Звонок в дверь немало удивил меня: я очень редко его слышу, у меня нет подруг. То есть они есть, но
