– Второе. Президент недееспособен. Не перебивайте! Я повторяю: президент недееспособен. Это нелегко признать, но, к сожалению, он не понимает, что делает. Он дилетант. Он ничего не смыслит в военных вопросах и руководствуется исключительно советами лживых помощников. Вам понятен этот пункт? У вас есть по нему вопросы?
– Нет, мой адмирал.
Голос Савла едва заметно дрогнул. По его глазам было видно, что он представил масштабность событий, которые разворачиваются прямо сейчас. Возникают именно из этого разговора. События, которые перевернут все с ног на голову. И уже не будет того Тысячелетнего Союза, который знали жители Верхних миров. Он закончился прямо сейчас, в этом разговоре.
– Третье, – бесстрастно продолжил Балниган. – Немедленно. Срочно. Молниеносно. Выполнить дозаправку и осуществить приказ четыре-семнадцать.
– Вывести войска, – произнес Савл, сглотнув. – Мой адмирал, я хотел бы заметить…
– Вы меня знаете?
– Как никого, мой адмирал!
– Вы мне доверяете?
Он потушил экран первым. Недолго думая набрал следующий номер. Возникший в окне офицер, узнав адмирала, тут же склонил перед ним голову.
– Я весь во внимании, господин главнокомандующий.
– К черту церемонии, Курц. Как дела?
Офицер поднял голову, пронзительно-голубые глаза глянули на адмирала по-свойски, словно между ними была некая тайна.
– Язычники упираются всеми конечностями. Ты их знаешь. Не хотят из своих трещин вылезать. Но у нас приготовлены подарки. Многотонные подарки с нейтронной начинкой.
– Как идет план?
– Начали. Но это небыстро, ты знаешь.
– Вот что мне нужно. Немедленно и в строжайшей секретности отделите гвардейскую десантную дивизию.
– И куда их? – тихо спросил Курц.
– Сюда, – также тихо ответил Балниган.
– Куда «сюда»?
– На Гею.
Офицер Курц покачнулся, словно от ветра, затем слегка оттянул воротник.
– Круто, – произнес он охрипшим голосом. – Какова тактическая цель?
– Четыре центра служб правительственной охраны. Главная трансляционная антенна. Президентский дворец. На заполнение объектов даю тридцать минут после выхода из подпространства.
– Сэр, позвольте заметить, что это называется государственным переворотом.
– Это называется наведением порядка. Демонтажем старого, работающего неправильно государственного аппарата! – Он стал говорить, вперившись в экран жестким взглядом. – Они лезут в военные дела, понимаешь? Сопливые гражданские крысы, рулевые экономики, мать их, которые даже не нюхали гари пожарищ и запаха озона после применения ионизирующего излучения. И они лезут управлять армией! В условиях угрозы вторжения это неприемлемо. Поэтому я беру на себя ответственность за все, что происходит в Верхних мирах. Я сожалею, что приходится вводить военное управление, но это жестокая необходимость. Гражданское правительство будет низложено, пост президента упразднен. Великая Семья Деламура будет на нашей стороне… Так что, Курц? Ты за порядок или против него?
Офицер Курц вдруг улыбнулся, и улыбка эта не была выражением чистой живой радости. Это была улыбка, за которой скрывалось удовольствие от нарушения запрета, умысел, нетерпеливое ожидание скорых перемен и нового, лихого времени.
– Мне нравится наводить порядок, – ответил он.
– Отлично. Обращение к гвардейцам я передам сразу, как только вы появитесь в реперной точке возле Геи. Действуй!
Он успел сделать еще несколько звонков, когда секретарь доложил, что в приемной его ожидает начальник Корневого штаба. Балниган думал секунду, затем произнес в интерком:
– Пусть войдет.
Странный пленник с самого начала не давал покоя Серафиме. Ей почему-то казалось… нет, она была уверена, что грязный юноша, похожий на дикаря, избавит ее от мысленных терзаний. Почему-то она считала, что именно он сообщит ей некое откровение, которое укажет, как распорядиться кровью божьей, ибо этот вопрос не давал ей ни покоя, ни сна. Она пыталась не показывать своего волнения, когда приблизилась к решетке в первый раз – когда там было много людей и когда девушку увел Антонио. Второй раз она пришла сюда, убедив внимательную свиту, в том числе и Шахревара, будто ей необходимо уединение, а потому должна гулять одна в тополином парке. Шахревар не проявил беспокойства, прекрасно понимая, что враг или диверсант не сможет пробраться в обитель паладинов. Так девушка оказалась возле темницы.
Она тихо приблизилась к стальным прутьям, пытаясь разобрать за ними в темноте, где находится пленник. И обнаружила его неосвещенную фигуру возле стены. Она не знала, как будет разговаривать с дикарем, поймет ли он ее. К тому же девушку смущало воспоминание о его наготе. От ветра шелестели листья тополей, райский свист невидимой птицы иногда перекрывал этот шелест.
