нет отца и что он боится милиции. Взрослые быстро догадываются про такие вещи.
И Килил пошел по улице.
После всего ему захотелось искупаться, захотелось в воду, будто чтобы смыть то, что было. Он вышел к пруду. На берегу в одном месте плескалась малышня, в другом женщины и мужчины развели костер, сидели вокруг, угощались. Килил отошел подальше, разделся, залез в воду и немного поплавал возле берега, все время глядя на свои вещи. Двадцать пять тысяч — большие деньги, но по сравнению с тем, что осталось, пустяки. А с этими он теперь так глупо не расстанется.
От пруда Килил пошел к дачному поселку.
Этот поселок показался ему заброшенным. Даже удивительно: столько дач — и никого не видно и не слышно. Но вот показался старик с тележкой. Проехал старый «Москвич». Кто-то все-таки здесь есть. И все же не меньше половины участков брошено. Дома и домишки на них еще стоят, и многие вполне целые, а остальное — дикий бурьян, разросшиеся деревья и кустарники.
На одной из калиток была намотана толстая ржавая цепь, даже без замка. Хозяева уже не боялись воров: видимо, нечего красть. Или бросили участок навсегда, хотя садовый дом выглядит неплохо: целая шиферная крыша, застекленная веранда. Килил не стал отвязывать цепь, просто перелез через забор. Трава под ногами была жесткой, сухой и желтой, как в степи. Еле-еле обозначалась тропинка к дому. Дверь закрыта, но рядом в веранде нет одного стеклышка. Килил просунул руку, пошарил, нащупал на двери засов, отодвинул и вошел. На веранде был большой круглый стол и несколько стульев, в комнате — две кровати, застеленные старыми одеялами и простынями. Везде пыль, здесь давно никто не бывал. Но когда-то это была аккуратная дача: веселые обои на стенах, целые, не драные, покрашенные белой краской потолки, краска еще даже поблескивает, не совсем состарилась. Навести порядок — отличная будет дача.
Килил обследовал участок. Вишневые деревья стояли пустые, вишня давно отошла, на яблонях кое-где висели яблоки, опутанные паутиной, все отдано на пожирание гусеницам. Были еще кусты крыжовника, а в углу оказались заросли малины, и малины было на удивление много, Килил долго пасся здесь, набирая в горсть сразу несколько ягод и кидая в рот.
Соседние участки тоже оказались брошенными. Килил, постоянно озираясь, проник и на них. На одном совсем ничего не было, даже дома, только квадратный след на траве в том месте, где он стоял. В другой даче он обнаружил шкаф с припасами: крупой, солью, сахаром, всякими приправами. Крупа пропала: или перемешана с какими-то черными катышками, или покрылась плесенью. А сахар можно взять, соль тоже. А вон в углу лопата, тоже пригодится. Больше всего Килила обрадовала керосинка и половина пластикового бака с керосином. Все это он перетащил к себе, а потом решил провести более широкую окрестную разведку.
Ходил, осматривал другие участки и дома, убеждался, что ему достался один из самых глухих и одновременно самый пригодный для жилья. Опять увидел старика с тележкой, который накладывал в нее старый сухой навоз.
— Пять лет навоз лежит, преет! — сказал старик Килилу. — Пропадать ему, что ли? Вот и беру.
— И правильно, — сказал Килил. — А у меня отец тут хочет дачу купить.
— Если он с ума у тебя сошел, пусть покупает.
— А что, нельзя?
— Ты видел, что делается? Люди бросают все! Нет, лет десять назад тут был рай земной, что и говорить! Воду давали хоть через день, но регулярно. А электричество вообще каждый день. А сейчас? Пруды пересыхают, потому что вокруг все земли загадили. Засоление, понимаешь ли. Воду дают два раза в неделю по два часа, а на верхние участки вообще не доходит. Свету нет, с половины столбов провода сняли. А главное, поселок разросся. Это он сейчас называется Жасминный, а раньше знаешь как назывался?
— Как?
— Разбойщина! Так вот Разбойщина, она и есть Разбойщина. И раньше ребятишки по садам лазили, но их было — ну, десяток на весь поселок. А сейчас там целую среднюю школу построили. И растят в ней бандитов! Ни одной дачи нет, чтобы не ограбили, все подчистую несут! Ну? И кому она, такая дача, нужна? Это я тут все лето ковыряюсь, стерегу, а другой, если кто на выходные хочет отдыхать? Приезжает — а все уперли! Да сейчас даже и не прут, нечего уже, испохабили такие места! — старик вытер пот со лба и с горечью огляделся. — Не умеем мы правильно на земле жить! — сделал он вывод.
— Это точно, — согласился Килил. — Спасибо, что рассказали.
— Не за что. С другой стороны, если будете все лето здесь жить, купить можно. Учитывая, что в другом месте такие дачи стоят денег, а тут даром практически!
Килилу рассказ старика очень понравился. Он понял, что мечта его может сбыться проще, чем казалось. Главное, жить тихо, не обращать на себя внимание. Всем говорить, если кто спросит, что его отец, отставной военный, купил тут дачу. Вот и все.
Остаток дня Килил занимался тем, что ревизовал окрестные дачи. Те, которые выглядели жилыми, ухоженными, он не трогал, залезал лишь на брошенные участки. И вскоре в его доме появились кастрюльки, тарелки, чашки, ложки, два тюбика зубной пасты, три куска мыла: одно в упаковке, второе начатое, третье хозяйственное, большой кусок. Принес он также две лопаты, грабли, ржавый топор, кусок точильного камня, два больших столовых ножа, кривые ножницы — наверно, для обрезки сучьев, догадался Килил, колоду карт, бутылку растительного масла, банку белой краски — и многое, многое другое, включая различную одежду. Натаскал целую стопу старых журналов и книг.
Потом он сходил с двумя ведрами на пруд, принес воды, одно ведро поставил кипятиться, второе использовал для уборки: предварительно все подмел, а потом вымыл начисто. Когда занимался этим, обнаружил в полу веранды люк с кольцом, поднял: там был маленький погреб, обложенный кирпичом, по грудь взрослому человеку, по шею Килилу; Килил спрыгнул, ощупал: кирпичи были влажные и холодные. Значит, есть где хранить продукты.
После этого сходил в поселок, купил кое-каких продуктов (хорошо, что рубли еще остались), вернулся, приготовил себе ужин. В магазине были различные игры и игрушки, но дорогие, Килил побоялся вызывать подозрение, покупая их.
Поэтому он взялся за журналы и книги. Журналы были: «Работница», «Огонек», «Вокруг света», «Плейбой», который Килил наскоро просмотрел и отложил на ночь. Книги: детективы в бумажных обложках, учебник по физике для шестого класса выпуска 1977 года, толстый том «Ваш сад и огород» с красивыми фотографиями фруктов и овощей, два сборника анекдотов, обгоревшая с угла книга «Анна Каренина» и прочая чепуха.
Килил выбрал «Вокруг света» и начал читать статью про африканское племя масаев, у которых не только нет телевизора, но они даже и не знают, что такое телевизор. Килил мысленно их одобрил: ничего в этом телевизоре нет интересного, если подумать.
Часть III
1
Уже не надеясь на чудо, Юрий Иванович начал наконец хождения по инстанциям с подготовленными на подпись документами, упрекая себя за то, что только зря потерял время. Он встряхнулся, он стал прежним, он входил в кабинеты бодрым и уверенным, помня о первой заповеди делового человека: пусть все видят, что у тебя всё в порядке, а если и есть неприятности, то они временные или даже вообще запланированы.
Правда, он помнил о том, что эти заповеди, эти штучки наивного Дейла Карнеги не всегда действенны в российских пространствах и закоулках. У нас часто вид человека, у которого все в порядке, вызывает в партнере и собеседнике не чувство доверия и уважения, а, напротив, подозрительность, а то и вовсе раздражение: не с чего, мол, веселиться — и с какой стати вообще у тебя все хорошо, если у меня все плохо?
Но и эти нюансы Юрий Иванович прекрасно знал и умел вести себя по ситуации, по человеку, по его настроению и расположению.
И дело пошло, за неполный день он подписал бумаги аж в трех местах — и фактически беспрепятственно. Конечно, при этом выбрал что полегче, в этом товарищ Карнеги прав: чтобы не сбить психологический настрой, реши сначала то, что наверняка решаемо. Возникает необходимое ощущение, что решится и все остальное.
