или все происходит наяву. Нет, настоящая Ванесса стояла у стола, в легкой блузке и брюках, и улыбалась.
– Привет, – сказала она, ставя на стол корзинку. – Я уж подумала, не уйти ли мне… У тебя был такой грозный вид… Я даже испугалась.
– Испугалась?
– Ну да. Я боюсь врачей. У них шприцы, иглы, они говорят непонятные слова и потом вписывают их в какие-то таблицы неразборчивым почерком.
– Хм, – сказал Брэди. – Может быть, мне снять халат?
– Нет, не стоит. Халат, пожалуй, мне нравится. Только не засовывай мне в рот свой шпатель. Кстати, твоя ассистентка сказала мне, что прием на сегодня закончен. Я столкнулась с ней в дверях, когда она уходила.
– В общем, да, – подтвердил Брэди, чувствуя, что писанину придется отложить. – А что в корзинке?
– Всякая еда. Раз ты не приезжаешь ко мне домой, я решила узнать, не примешь ли ты меня здесь.
– По удивительному совпадению я сейчас совершенно свободен. – Стоило ему взглянуть на Ванессу, и усталости как не бывало. Она не нанесла макияж, и на переносице была хорошо заметна россыпь веснушек. – Ну что ж, расскажи, какие у тебя проблемы.
– Видите ли, доктор, – начала Ванесса, садясь на стул напротив, – у меня что-то с головой. Страшная рассеянность. Начав какое-то дело, я останавливаюсь и забываю, что я делала, и сижу, уставившись в пустоту.
– Хм…
– А еще эти боли, – она положила руку на грудь, – вот здесь, и очень сильное сердцебиение.
– Ага…
– А по ночам, – она закусила нижнюю губу, – я вижу сны.
– Вот как? – Он поднялся и пересел на угол стола, ловя легкий, летучий аромат ее духов. – Какого рода сны?
– Личного. – Она надула губы.
– Но я же врач.
– Да? А почему тогда вы не предлагаете мне раздеться?
– Хороший вопрос. – Он встал со стола и взял ее за руку. – Идемте со мной.
– Куда?
– Ваш случай требует полного осмотра.
– Брэди…
– Для вас я доктор Брэди. – Он включил свет в соседнем кабинете. – Так где, вы говорите, у вас болит?
Она смерила его долгим внимательным взглядом.
– По-моему, вы злоупотребляете медицинским спиртом, доктор.
Он толкнул ее к кушетке.
– Расслабьтесь. Я вам помогу, ведь недаром меня называют доктор Неболит. – Он вынул свой офтальмоскоп и посветил ей в глаза. – Так, глаза определенно зеленые.
– Ах, какое облегчение.
– А что я говорил? Расстегните блузку, я проверю ваши рефлексы.
– Что ж… – она задумчиво провела языком по кромке верхних зубов, – раз я пришла… – Ее пальцы стали неторопливо расстегивать пуговицы. Из-под блузки сверкнул прозрачный голубой шелк.
Он не дыша смотрел, как она раздевается.
– С виду вы совершенно здоровы. Я бы даже сказал, вы выглядите великолепно.
– Но у меня боли в этом месте. – Она прижала его руку к груди. – Чувствуете? Сердце стучит как сумасшедшее.
– Ага, – согласился он, смакуя свои ощущения. – Думаю, что это заразно.
– У меня жар, – пробормотала Ванесса, – и слабость в ногах.
– Без сомнения, заразное заболевание. – Он пальцем спустил одну шелковую бретельку. – Вам нужно в карантин.
– Надеюсь, вместе с вами?
Он расстегнул ей брюки.
– А это идея. – Когда он наклонился, чтобы расстегнуть сандалии, вторая бретелька соскользнула с плеча.
– Так что со мной, доктор? – спросила она хриплым прерывистым голосом.
Он стянул с нее брюки.
– Моцарт-грипп.
– Ах вот оно что… – Она обвила руками его шею. Сто лет, кажется, прошло с их последнего объятия. Он ткнулся губами в ямочку на ее шее. – А вы мне поможете, доктор?
– А я что делаю?
Его губы скользнули вверх и нашли ее губы. Это было как вернуться домой, ибо он чувствовал, что там и есть их законное место. Она прильнула к нему, смакуя его вкус, и их вздохи и шепот смешались. Чем бы она ни болела, он все-таки был для нее лучшим лекарством.
– Мне уже лучше, – промычала она, прикусывая его губу, – но нужно еще.
– Ван?
Она с улыбкой перебирала его волосы, и в ее глазах лучился теплый свет. Он видел себя там, в ее дымчатых глазах. Все, чего он когда-либо желал, к чему стремился, о чем мечтал, – все было там. В долю секунды дразнящее влечение обернулось мучительной тягой, и он со стоном впился в ее губы: на этот раз он не будет с ней терпелив. Такая перемена удивила ее, но совсем не испугала; его внезапная и отчаянная горячность захватила ее и увлекла. Она прильнула к нему, повторяя про себя, точно в бреду: еще, еще, еще. Казалось, она никогда не насытится его бешеным желанием. Ее руки стаскивали с него халат и футболку, пока зубы кусали его рот. Страсть разгоралась в ней, точно полыхающий огонь. Ей хотелось осязать его плоть, его жаркую плоть, отведать ее вкус и ощутить на своих губах.
Не в силах более сдерживаться, он опрокинул ее на узкую кушетку и сорвал шелковую майку. Его жадные руки были повсюду, пока она покрывала жгучими поцелуями его лицо, плечи и грудь, сводя его с ума. Грохот ее пульса у него под пальцами отдавался в ушах, когда он схватил ее за бедра и раздвинул их, понимая, что если он сейчас не возьмет ее, то умрет от желания. Она выгнулась навстречу, впуская его. А он видел только ее, с пышными волосами, струящимися по плечам, точно полноводная река; ее нежное, бледное в ярком свете тело. Ее лицо светилось силой, которой он раньше не ведал. Это было чудо. И торжество. Не помня себя, она подчинилась своему счастью. Никакая музыка не могла быть столь волнующей и страстной. Дрожа и задыхаясь, она требовала еще. И в этой жадности была свобода. Экстаз от понимания, что нет пределов ее жадности, но также и щедрости. Сердце грохотало у нее в ушах. За миг до того, как они вместе достигли пика, она ощупью нашла его руки, их пальцы сплелись.
Затем они, влажные и обмякшие, держали друг друга в объятиях. Сердце у нее забилось ровнее, головокружение прошло. Она имела право гордиться собой – она сумела доставить удовольствие ему и себе. Это был совершенно новый и необыкновенный опыт.
– Доктор, – шепотом позвала Ванесса, кусая его за ухо.
– М-м-м… – Он открыл сонные глаза.
– Я чувствую себя гораздо лучше.
– Хорошо. – Он сделал глубокий вдох и выдох – единственное физическое упражнение, доступное ему в течение последних нескольких дней. – Помни, что твое здоровье – это моя забота.
– Я очень этому рада. – Она пощекотала ему грудь, и его мышцы под ее пальцами мгновенно напряглись. – Потому что мне потребуется еще не один лечебный сеанс. – Кончик ее языка пробежался сверху вниз по его шее. – Я все еще чувствую боль.
– Прими две таблетки аспирина, а через час позвони мне.
От ее приглушенного и хриплого смеха кровь у него вскипела.
– Я думала, ты примешь участие. Боже, какой ты вкусный. – Она медленно целовала его лицо, а затем впилась глубоким поцелуем ему в рот. Рука ее тем временем скользнула вниз, проверяя его готовность.
