крыльца мочиться на дорожку из наборного кирпича. Одна держала в руке бутылку, другая фужер, из которого они по очереди отпивали.
Милиция на этот раз приехала быстро. По всей видимости, патруль был поблизости, в пригородном поселке. Клиент выбежал к машине, придерживая полы халата. Патрульные, выслушав его, подошли к проституткам.
Девахи по-родственному похихикали с ментами, затем одна из них, покачиваясь, сходила в баню, вышла с несколькими купюрами и запихнула деньги в нагрудный карман милицейской куртки.
Буквально через минуту за проститутками приехала машина, они, хохоча, полуодетые, всё с той же бутылкой забрались на заднее сиденье. Иномарка на прощание победно посигналила, и, мигнув поворотником, рванула к городу. Милицейский газик развернулся, разбрызгивая
грязь в сторону поселка.
Клиент, прокричав что-то вслед, хлопнул дверью бани. Через некоторое время там погас свет.
«Спать лег, сердешный», — сообразил Степа.
За баню было заплачено до утра.
Степа включил кофеварку и снова сел за дневник.
«Михалычу вчера выбили зуб. Наехал, старый дурень, на клиента. Чтобы тот заплатил за лишние полчаса. Клиент выволок Михалыча на улицу и попинал слегонца. Гунда дал Михалычу 100 баксов на починку зубов и, как сказал, «за нанесенный моральный вред».
Получил дедка по репке за бабки.
А вот наш Кондрат, сиди дома не гуляй — поумней, никогда не связывается с пьяными. Если не заплатили или обошли чем-то, Кондрат звонит в ментуру. «Примите сообщение: к городу со стороны поселка идет машина с таким-то номером. За рулем пьяный водитель». И доволен. «Бог — не Тимошка — всё видит в окошко» — говорит. Восстанавливает, по его словам, справедливость.
Сегодня написал новый стих.
Не каждый выдержит здоровый,
Что выдюжит одни дебил.
И вот лежит в реке автобус —
Доехать не хватило сил.
Дебилы, в кучу собираясь,
Псалмы унылые поют,
А как поймают где автобус
Все стекла в окнах перебьют.
Автобусы, про это зная,
Окольный выбирают путь,
Но там дебилы побывали,
Канав глубоких накопали.
На, а подловят — жди беды.
Не унесешь ни «бы» ни «мы».
Не токмо, батюшко, колес —
Бибикалку не унесешь.
***
Трофимыч широкой лопатой разгребал от снега дорожку к бане. Заметив сменщика, он воткнул лопату в сугроб и снял рукавицы.
— Заяц пролетел. Толстожопый. Во, — Тимофеич развел по-рыбацки руки в стороны.
— Это уже подсвинок, — сказал Кондрат. — Разбалывались, едрена. Петли надо ставить. Ко мне ночью косуля выходила. Во-он сюда. К сосенке. Эх, пожалел, ружьишко бы. Жаркое под носом скочет. Кто у нас сегодня?
— Триумвират.
— Ой, спокой дорогой. Я и забыл, что среда, — обрадовался Кондрат. — Хоть спать заваливайся.
По средам баню снимали директора. Втроем.
Неспешно, размеренно парились до полуночи и разъезжались по домам. На столе оставалась пустая бутылка дорогого коньяка, тарелка с недоеденным лимоном и разломанный шоколад.
Бизнесмены не заказывали проституток, не привозили друзей и родственников, не орали песни и не бегали нагишом вокруг бани с индейским кличем. Это были руководители крупных предприятий и фирм. Один из них, в прошлом году, выставил свою кандидатуру на пост мэра. Но из столицы примчался в собственном вагоне лидер известной партии, два часа криком кричал на местном стадионе, клеймил, призывал, обличал, обещал, угрожал и, по этому ли, по другому ли, но мэром города стал владелец ресторана Кушниренко, по прозвищу Плюшкин. Кстати, член той же крикливой партии.
Клиенты были спокойные, вежливые, солидные. Платили за месяц вперед, бронировали один и тот же день и то же время. Было так, что и не приезжали, но баня стояла «готовая» и время не продавали, даже если были заказы.
— Интересно бы послушать, о чем они там базарят, — сказал Кондрат.
— О деньгах. О чем же еще?
— Не скажи. На работе о деньгах, тут… Надоест.
— Это нам надоест. А у кого мошна туга, о ней и интерес.
