этот? Блютуз, то, сё. Потолки два пятьдесят. Они везде два пятьдесят! ГОСТ! Стандарт! Сговорились, понял? Артисты. Спектакль для двоих. Для нас двоих, — Литр Иваныч постучал себя по груди. – И на всю страну. В потолке телекамера, и за окном тоже.
— А машины? Лес?
— Кинопленка. Сейчас снимут, ненужное вырежут, а потом покажут. На весь Союз. По Первой Всесоюзной. В передаче «Вокруг смеха». В соседнем купе может сам Александр Иванов с Хазановым едут. И усикаются. На нас, дурачков. А мы и рты разинули. «Алло, Маруся», — передразнил Литр Иваныч. – Потом на заводе мужики проходу не дадут, засмеют. Попали в телевизор. Эх!! — Литр Иваныч длинно выругался. – У тебя расческа есть? Хоть причесаться.
— Ладно, что не выпимши.
— А вот похмелиться бы надо. Ты, в общем, поосторожней. Рот не разевай, как долгоносик.
— А если спросят? Про блютуз?
— Уклончиво. Как у всех. Мы, мол, люди маленькие. Про начальство плохое не говори. Да что я тебя учить буду!?
— А чего ты орешь!?
— Связался я с тобой.
— Кто с кем связался! – огрызнулся Сергей. — Еще посмотреть.
— Валера этот. Париться он не будет, если по отчеству назовут. Боже ты мой. В бане, конечно, по- простому. Ну, а если скажут: «Валерий Иваныч, подкинь на каменку». Эка беда. А он развернется и пойдет. Немытый. Так не ходи в баню! Дома! В ванной скребись. Демократ, дальше некуда, жопа грязная. На «ю» ему.
— Бабка тоже, совсем не по делу придуряется. Неестественно, Яковлевич, правда?
— Может выйти на следующей? – предложил Литр Иваныч. – Вдруг это не поезд? а телестудия «Останкино»? На Шаболовке.
— На Академика Королева, 12.
— Там «Спокойной ночи, малыши», — возразил Литр Иваныч.
— И «Очевидное-невероятное».
— Да, — вздохнул Литр Иваныч. – О, сколько нам открытий чудных готовят.
— Еще, наверно, не больно-то и выйдешь. Милиция на выходе скажет: где пропуск на цапфу? Доказывай потом.
— Разберёмся, — сквозь зубы сказал Литр Иваныч и выбросил окурок.
***
В купе шла оживленная беседа.
Снабженцы присели, искоса посматривая друг на друга и на попутчиков.
— В Усть-Луге, — продолжал Валерий, — аж с Урала народ работает. Роют, копают там — будь здоров. Углубляют. Это ж какая стройка! — он обернулся к Литр Иванычу, — Сами понимаете.
Литр Иваныч важно кивнул.
Сергей поддакнул:
— «А короче — БАМ».
— Достроят, им Путин за Бронзового солдата
— На нас и скажется, — вставила бабуся. – Одно к одному – цены и подскочат. В подъезде уже вывесили. С первого августа — опять на воду. Пожалуйста! Водомеры и так как сумасшедшие крутятся. Хоть умываться не ходи. Я у дочки гостила, ванну, в кои веки приняла. Полежала. Отвела душеньку.
— А где дочка? – спросил Литр Иваныч.
— За Костромой, недалёко. А у вас водомеры стоят?
— У нас водомеров нет, — выскочило у Сергея, и он с испугом прикрыл рот рукой.
— Есть уже, есть! — Литр Иваныч гневно посмотрел на Сергея. – Только не у всех.
— И я вот своим говорю: и вы в своей деревне тоже к этому придете, — сказала бабуся. – А то кран не закрытый, льётся во всю ивановскую. Я закрывать бегу — они смеются.
— Англичане пробочкой раковину, — показал Валера, — и в этом полощутся.
— Вот-вот, — подтвердила бабуся. – К этому всё и идет. А с зубами? Передавали – всё, платить не будут. Наплевало государство. А у нас проблема — и у меня, и у деда. Так и будем шамкать. За протезы какие тыщи отдай!
— У нас в заводской хорошую врачиху взяли, — громко сказал Литр Иваныч, глядя в потолок. – Молоденькая, но молодец, — «с выражением» сказал он, — Мне коренной выдрала – не почувствовал.
— Так у вас в акционерке свой кабинет? И бесплатно? Видно, хозяин хороший. О людях думает.
— Пал Палыч – мужик справедливый, — сказал Сергей. – Его министром в Москву хотели. Не поехал. Тут-то он в городе… Свой самолет.
— А что ты хочешь, — продолжил Литр Иваныч, — авиационный завод. — Он встал во весь рост и громко продекламировал: — На весь Союз работаем. Да и на заграницу. Наши движки ого-го где.
— Ну, этим не удивишь, — сказал Валерий. – Сейчас на вертолетах из Подмосковья в офисы летают. Из виллы вышел – раз! и на крышу приземлился. По НТВ показывали.
— Олигархи, — скривила губы бабуся. — Что хочу, то и ворочу. А всё на дармовщинку. На народное. Правильно еврея этого посадили! А крику сколько? От интеллигенции этой вшивой? Дыма без огня не бывает — вот что я скажу. Всех их, паразитов этих! в Сибирь! на лесоповал. Сталина на них нету.
— Не так всё просто, я думаю, — сказал Валерий. — Уж больно они накинулись, второй срок мотают. Других пристращать хотели, я так думаю. Дескать, не думайте, что можно подумать, раз вы такие умные, что о вас и подумать некому.
— Он же атомную бомбу сделал, — тихо сказал Сергей.
— Когда? — спросила бабуля.
— Ходорковский?!! — удивился Валерий.
— Академик этот. Фамилию не помню. Я по «Голосу Америки» слышал.
— Сережа! – грозно предостерег Литр Иваныч. – Твой номер девятый. Ты на живца не ловись. А вы поосторожнее с разговорчиками такими, — строго указал он Валерию. – Что делает руководство страны — всё верно. И правильно. Злопыхатели из-за границы пусть что угодно говорят. А там, — Литр Иваныч показал в потолок, — виднее. На то они и в Кремле сидят. Дурачков там не держат. Посадили – пусть сидит. Тапочки шьет, как Шукшин в кино говорит[8]. Руки тренирует. В жизни пригодится. Человек знаменитый, заслуги – заслугами, их не отрицаем. Но и пакостить не надо. Хватит нам солженицыных! Родина тебе всё дала: учила бесплатно, квартиру — всё что хочешь, — по заграницам ездил. Деньги, я думаю, большие получал. Мы так не жили, и жить не будем, как он.
— Это верно, — сказала бабуся. — Они нашей жизни не знают, не видывали. Евреи-оленеводы. На вертолетах катаются, а нам на гроб не скопить. Верно Высоцкий говорил: вор должен сидеть в тюрьме!
— Смотрели, да?! – оживился Сергей. – А Яковлевич не смотрел. Я ему уж рассказывал, рассказывал. Такой фильм! Когда вот повторят теперь? Жди вот.
— Так надо дивиди купить, — сказал Валерий. — Я видел – все серии на одной дивидяхе. Пожалуйста.
— Купил уже, — сказал сумрачно Литр Иваныч. – Дивидяху. Всё некогда. Работа. Разъезды.
— Может покурим? – предложил Сергей.
— Покурим, — согласился Литр Иваныч. — Покурим, покурим.
— Компанию составлю, — сказал Валерий, и вышел вместе с ними из купе.
— Яковлевич, — сказал Сергей, — я только схожу быстренько у проводницы водички хлебну.
***
В тамбуре Валерий удивлено спросил:
