выпуская наружу нечто совершенно иное. Черная молния. Вывернутый наизнанку свет. Сердцевина тьмы. Дэвид моргнул – и вот уже то, что вышло из груди Шайкела, отбросило сожранного вассала Короля Мертвых прочь, как яблочный огрызок, и приняло почти человеческий облик – седоволосого мужчины сорока пяти лет, в черной как смоль одежде… Дэвид узнал его (в Тинуэте было несколько портретов) – узнал, несмотря на то, что на месте глаз, на лице мужчины зияла пустота. И эта пустота была живой, она двигалась и смотрела на них…
Уже понимая, что сейчас произойдет, Дэвид отпрыгнул к стене, закрыл голову руками и пробормотал защитное заклинание – прекрасно, впрочем, сознавая всю тщету своих усилий. «В случае атомной бомбардировки наденьте противогаз и примите горизонтальное положение, ногами к эпицентру взрыва», – вспомнилась ему инструкция, написанная на Земле в середине прошлого века.
Но бомбардировки не последовало. Во всяком случае, сразу. Выброшенный Алианой сгусток энергии несколько покорежил правую часть коридора, поток черного пламени, исторгнутый мечом Лэйкила – левую, но и только, потому, что основную часть силы, заключенной в их заклятьях, пожрала пустота, в которую мгновенно превратилась вся фигура Лорда Ролега – силуэт из сплошной черноты, врата в небытие.
А вот затем, как нетрудно догадаться, последовал ответ.
Мир вокруг Дэвида завертелся бешеной каруселью. Пространство перестало быть тем, к чему он привык – в ткани реальности появились черные дыры, из которых вырывались свирепые жгучие ветра. Где-то в отдалении Дэвид ощутил сгущения привычного мира… чьи-то усилия, направленные на стабилизацию реальности и подавление источника всех этих безобразий… но и чернота, которой стал Ролег, не медлила. Сначала растаял лед, затем погас огонь. Мир вокруг Дэвида продолжал кружиться и разваливаться на части…
Вряд ли он находился в беспамятстве дольше нескольких минут, потому что в тот момент, когда он, наконец, пришел в себя, поединок еще продолжался. Воздух был переполнен тьмой, казалось, вобравшей в себя всю башню. Пространство, правда, больше не рвалось на части, но и того, что было, хватило, чтобы разрушить значительную часть строения. Исходившая от Ролега сила пожирала материю с такой же легкостью, как и чужие заклятья. Сгустки этой силы еще роились в воздухе – этакие карманные черные дыры, уже недостаточно плотные, чтобы деформировать пространство, но еще вполне пригодные для того, чтобы поглотить какого-нибудь чересчур бойкого мага… Ежесекундно рискуя оказаться на траектории движения одного из таких сгустков, Дэвид встал на ноги. В нескольких шагах справа заметил своего наставника, наполовину погребенного под обломками. Глаза Лэйкила были закрыты, изо рта вытекала струйка крови. Алианы нигде не было видно. Дэвид поднял глаза наверх…
Марионель продержалась дольше всех не только потому, что она была лучшей колдуньей в этой компании, сколько благодаря тому обстоятельству, что ею же упомянутое «сродство сил» до определенной степени наделило ее сопротивляемостью к чистой эссенции уничтожения, вызванной Ролегом непосредственно из Пределов. Некоторое время они обменивались ударами, не причиняя, впрочем, сколько-нибудь значительного вреда друг другу, перебирая различные комбинации Форм и энергий для того, чтобы найти, наконец, уязвимые места противника. Ролег в этом преуспел, Марионель – нет. Дэвид очнулся как раз в тот момент, когда Ролег, проломив последние щиты Говорящей-с-Мертвыми, вцепился Когтями Смерти в ее гэемон и поволок вниз, выбирая среди развалин башни подходящее местечко для принятия пищи… первым блюдом был несчастный Лорд Шайкел, гарниром должна была стать Марионель, а Алиана и Лэйкил – оставлены на сладкое.
Взгляд Дэвида упал на меч, выпавший из руки молодого графа. Он подобрал клинок и, стараясь не шуметь, шагнул к парочке колдунов, будто сцепившихся в пароксизме страсти…
Продолжавшая выливаться из Лорда Ролега чернота пыталась проникнуть в гэемон Марионель и испить ее Силу – до тех пор, пока энергия жертвы полностью не иссякнет. Марионель еще как-то сопротивлялась, но уже бездумно – выбрасываемые ею беспорядочные сгустки энергии почти не мешали Ролегу в его работе. Было ясно: еще минута – и все…
Сжимая рукоять меча обеими руками, Дэвид размахнулся и, что было силы, вонзил его в спину седоволосого мужчины, сжимавшего в своих руках хрупкое тело женщины с кожей белой, как снег…
Ролег содрогнулся…
…и только.
Затем встал и повернулся к новому врагу. В боку у него торчал меч, не причиняя, по всей видимости, тому существу, в которое превратился добрый дядюшка Лэйкила, никакого особенного неудобства. Дэвид сделал несколько шагов назад, споткнулся и чуть не упал.
«Все. – Дэвид сглотнул. – Финиш…» Он попытался вспомнить какую-нибудь молитву, но ничего подходящего на ум не приходило. Он только видел, как сжимается, готовясь к единственному смертельному удару, темнота, окружавшая фигуру Лорда Ролега…
Дэвид закрыл глаза.
Удара не последовало.
Был грохот, когда изломанная стена за спиной Ролега разлетелась на тысячу обломков. Из образовавшегося облака пыли выросла фигура всадника, восседавшего на исполинском коне. Энергия, собираемая Ролегом для удара, обрушилась на всадника. Силы скрестились и заскрежетали, как клинки. Открыв глаза, Дэвид увидел, как неуклонно опускается огромный меч, зажатый в правой руке чудовищного рыцаря, облаченного с ног до головы в тяжелые, местами проржавевшие латы. Разгоравшееся вокруг клинка тусклое сияние перетекло в Лорда Ролега и что-то сотворило с ним в тот момент, когда клинок коснулся его лица… Ролег упал. В левой руке всадника возник изогнутый крюк, которым он подцепил взвившуюся в воздух черную тень – сгусток тьмы, путь в никуда, контур фигуры, ничем уже не напоминающий человека… И Дэвид увидел, что внутри самого всадника таится нечто похожее – олицетворенная смерть, всегда безжалостная и всегда голодная. Крюк вместе с извивающейся на нем тенью был поднесен к забралу стального шлема. Чернота, вышедшая из всадника, пожрала черноту Лорда Ролега.
Затем всадник медленно повернул голову. Его взгляд, холодный и ясный, как сама смерть, мимолетно скользнул по Дэвиду, высветив, казалось, всю его душу насквозь – и, нисколько ею не заинтересовавшись, продолжил движение до тех пор, пока не остановился на поднимающейся с пола Марионель.
Прошло несколько томительных секунд, во время которых Говорящая-с-Мертвыми, тяжело дыша, пыталась привести себя в чувство. Всадник ждал – не торопя ее, но и ничем не помогая. Казалось, он мог ждать, таким образом, целую вечность. Демонический конь с копытами, больше похожими на когти, всхрапнул, выпустив из глотки сноп тускло-зеленого полупрозрачного пламени.
– Мой господин, – хрипло сказала Марионель. – Эти люди – мои… гости. Колдунья помогла мне… найти пленника. Молодой человек – ученик Лэйкила.
Всадник молчал и не двигался.
– Спасибо… – одними губами произнесла Марионель. Дэвид с удовольствием присоединился бы к ней, но что-то ему подсказывало, что внимание Короля Мертвых лишний раз к своей скромной персоне лучше не привлекать.
Тронув поводья, всадник проехал мимо, совсем рядом с ним, и растаял в сумерках открывающегося пути. В тот момент, когда рыцарь в железной короне, вырастающей из навершия шлема, покинул башню Лорда Шайкела, Дэвид подумал:
«А вот теперь – действительно все…»
Эпилог
…Они сидели на скамейке в парке перед Дворцом Правителя Мира и наблюдали за ходом спасательных работ. Над зданием по-прежнему кружились вертолеты, парк был переполнен агентами спецслужб, чиновниками и репортерами. К их скамейке, впрочем, никто не подходил. Дэвид Брендом курил – впервые за последние четыре года, а граф Лэйкил кен Апрей просто сидел, положив ногу на ногу, и думал о чем-то своем.
– Я не вернусь в Тинуэт, – предупредил Дэвид.
– Тебе никто не предлагает.
– Как Лайла?
– С ней все в порядке… Часто тебя вспоминает. В следующем году собирается поступать в Академию. – Лэйкил вздохнул. – Хочет более подробно ознакомиться с: классическим волшебством. Придется изыскивать
